Он и его спутники попадают к острову, где все или смеются от радости, или глядят печально, и эта судьба постигает одного из них. Hаконец, они находят остров, который был им обещан. Там каждого из них ждут еда и женщины. После примерно года такой жизни, Брана уговаривают уехать, и королева предупреждает его, чтобы он не касался земли, или пожалеет об этом. Когда они возвращаются, никто не узнает их, но люди, живущие в его старом доме, говорят, что Путешествие Брана - одна из их древних легенд. Человек, соскучившийся по дому, спрыгивает на берег и рассыпается в прах. Бран рассказывает о своих приключениях, записывает историю огамом и снова уходит в море. Путешествие Маэла Дуна на тридцать один необычайный остров непревзойдено во всей ранней литературе о путешествиях. Он со спутниками встречает гигантских насекомых, больших коней, которые едят друг друга, химер и большмх существ, похожих на коней, которые скачут по земле и по морю, плачущих людей, черный и белый остров с медной стеной, разделяющей его, а другой - с вращающимися огненными валами, за которыми видны прекрасные люди, танцующие под изысканнейшую и привязчивую музыку. Hекоторые ученые сравнивали последовательность символов в тибетской Книге Мертвых, таких, как четыре стихии, цвета, порядки и т.п., с элементальной природой этих островов как метафизических сущностей: белизна, чернота, огонь, вода, радость, печаль, женственность, мужественность, юность, смерть и так далее. Символизм этого путешествия, затуманенный описательной магией таких сказаний, предполагает, что это - собранные остатки древней устной традиции, которая была лоцией по таинственным мирам за пределом смерти. "Вопрос к тебе," - сказал Колумкилле этому странному гостю из другого мира. - "Чем было это озеро, на которое мы смотрим, в старые времена?" "Я знаю это," - сказал юноша. - "Оно было желтым. Оно было цветущим. Оно было зеленым. Оно было холмистым. Оно было местом питья пива. В нем было серебро и колесницы. Я ходил по нему, когда был ланью. Когда был лососем. Когда был диким псом. Когда я был человеком, я купался в нем. Я носил желтый парус и зеленый парус. ... Я не знаю ни отца, ни матери. Я разговариваю с живими и с мертвыми." Постоянноее перечисление циклов перерождения и легкость перемещения между этим физическим миром и многими другими мирами в кельтских историях указывают на глубину их онтологической древности. Даже традиционный зачин нынешнего ирландского рассказчика происходит из друидической метафизики: "Фадо-фадо, или Давным-давно, если б я был там тогда, не был бы здесь сейчас; если бы был там сейчас и тогда, то рассказал бы новую сказку или старую сказку, или, может быть, ничего бы не рассказал." — 18 —
|