|
И тут Данила впервые в жизни встал на сторону брата, который был на восемь лет моложе: — Нет. То, о чем говорит Никола, случалось и со мной. Родители вздохнули. Что бы ни происходило с их принцем, это не могло быть страшным. — А кроме вспышек, перед глазами встают картины? — спросил брата Данила. Никола кивнул. — Не пугайся их, — спокойно сказал Данила. — Отдайся им. Никола со слезами на глазах уставился на брата и пожаловался: — Но ведь это страшнее всего! 6. Брат— Кем вам приходится этот прекрасный ребенок? — спрашивали пришедшие гости, тепло улыбаясь Даниле Тесле. После чего оборачивались к младшему Николе и спрашивали: — А это кто у вас? Братья были похожи, но никто этого не замечал. Тетка Дева, у которой изо рта торчал зуб совсем как у вепря, больше любила Данилу. Любил его и Лука Богич, красномордый охотник, который вечно наставлял на детей ружье и грозился всех перебить. Любил его и сивобородый поп Алагич, который всегда хрюкал, смеясь. Милутин никогда не упускал случая похвастаться перед посетителями умом Данилы. — Сколько священнических риз висит на родовом дереве твоей мамы? — нетерпеливо спрашивал Милутин. — Тридцать шесть. — Кто был первым? — Тома Мандич. — Ах ты, мой золотой! В школе Данила никогда не читал страничку более одного раза. Все, что он произносил, было умно и правильно. — Принц! — восхищались родственники. — Наверное, патриархом станет! — говорил лукавый Лука Богич. — Пусть станет кем хочет, — трезво отвечал Милан Тесла. — Главное, пусть хорошим человеком будет. И в отроческом возрасте не было заметно признаков того, что Даниле надоели представления, которые отец устраивал для гостей. Когда отца посещали благородный Данила Трбоевич, великолепный Данила Попович или ревностный Дамиан Чучкович, Данила декламировал на немецком стихи Шиллера, «Unter den Linden», «Ideale» или «Glocke». — Заметно, что каждую строчку понимает, — хвалил его Чучкович. — Понимает и чувствует, — добавлял Попович, который сам был поэтом. К настоящим духовным упражнениям Милутин приступал, когда они с сыном оставались наедине. Он заставлял Николу учить наизусть тексты, тренироваться в ораторском искусстве и угадывать чужие мысли. Тесла наблюдал, как отец иезуитски заглядывает в лицо ученика и приказывает: — А ну-ка, ударь по Аристотелю! Он постоянно повторял с Данилой эту игру. Голосом несостоявшегося офицера приказывал: — 8 —
|