Попса

— Ладно, — безнадежно сказала она. — Кофе свари — может, осталось еще. И в холодильнике посмотри. Хоть какая польза от тебя будет, кроме вреда… — Она ушла в ванную. Тут же высунулась, прикрываясь снятой комбинашкой. — Это ты хохляцкие народные спивала? «Ты казала: у виторок поцелую разив сорок, я пришев — табе нэма…»

— Нет, я украинских не знаю.

— Да, это в Днепропетровске, наверное… — Лариса исчезла.

Шикарная кухня с барной стойкой посередине была завалена горами грязной посуды и батареями пустых бутылок. Девчонка вытряхнула в турку последние крупинки кофе. Открыла пустой холодильник, обнаружила одинокую окаменевшую пиццу и клинышек пожелтевшего масла, понюхала, поставила на плиту жариться и принялась мыть посуду.

В ванной шумела вода. Девчонка не выдержала, прокралась в комнату. Здесь тоже был бардак. Мятая постель наполовину сползла на пол с дивана, на креслах валялось шмотье и туфли, все шкафы были распахнуты настежь. На стенах висели афиши, золотые диски в рамках. Девчонка пошла по комнате, оглядываясь с жадным любопытством, как в музее, читая надписи на дипломах и призах… Тревожно принюхалась, оглянулась и увидела грязный ручей, вытекающий из кухни в коридор.

Она опрометью бросилась на кухню. Выкипевший кофе залил плиту и пол, от почерневшей турки отвалилась ручка. На сковороде догорали последние угли, в воздухе кружились хлопья сажи. Через край раковины хлестал мутный водопад. Девчонка выключила газ и воду и застыла в растерянности, не зная, за что хвататься сначала.

Лариса вошла на кухню, уже в деловом костюме, в темных очках, прикрывающих фингал, загримированная и гладко причесанная. Она молча оглядела разгром и медленно подняла глаза на девчонку.

— Там еще макароны есть… — робко сказала девчонка. — Хотите сварю?..

Они вышли из подъезда. Девчонка с тяжелой сумкой и гитарой едва поспевала за Ларисой. Та села в припаркованный под окнами громоздкий «додж», достала из бардачка мятный дезодорант, несколько раз прыснула в рот. Затем повернула ключ. Стартер затянул унылую песню, мотор иногда пытался откликнуться, чихал, сотрясая машину, и тут же снова глох. Лариса попробовала еще раз и еще, потом в сердцах ударила ладонями по рулю:

— Просила же сто раз: мужик ты или говно собачье — отгони на станцию! Хоть мастера вызови, если жопу лень оторвать!.. — Она помолчала. — Вот что… — наконец решительно сказала она. — Я на такси буду мотаться. Позвони на той неделе. В четверг. А лучше в пятницу, ближе к вечеру.