|
Истоки воздействия на психику человека коренятся в старинных заговорах. Это хорошо показал А. Александров в своей книге «777 заговоров и заклинаний русского народа». Из этой книги мы узнаём, что заговор – это относительно устойчивая формула развёрнутого магического имени и магического числа выраженная поэтическими средствами. Что такое магическое имя? Заговор тем и отличается от собственно молитвы: он пытается назвать то, что называть запрещено или то, чему названия нет. Он пытается дать имя тем сверхъестественным реальным, но невидимым силам, которые не любят, чтобы их окликали по имени. Именно в этом заключается как великая опасность, так и великая сила заговоров. Пользоваться ими надо с осторожностью! Но не пользоваться ими невозможно – мы на каждом шагу только и делаем, что произносим всевозможные заклинания (счастливого пути, спокойной ночи или доброго здоровья, спасибо – сокращенное «спаси Бог», не что иное как те же волшебные формулы). Поэтому бывает невозможно отличить заговоры от апокрифической молитвы. Сильно перекликаются с заговорами духовные стихи. Хорошие стихи – это всегда своеобразные заговоры. А что такое сказки? Часто они «всего лишь» сильно развитая эпическая часть заговора. В заговорах живёт сила слова, энергия действия. Современное сознание различает понятия: жизнь, знание, религия, тайна, поэзия; для предков наших всё это – одно, у них нет строгих понятий. Для нас – самая глубокая бездна лежит между человеком и природой; у них – согласие с природой исконно и безмолвно; и мысли о неравенстве быть не могло. Человек ощущал природу так, как теперь он ощущает лишь равных себе людей; он различал в ней добрые и злые влияния, пел, молился и говорил с нею, просил, требовал, укорял, любил и ненавидел её, величался и унижался перед ней; словом это было постоянное ощущение любовного единения с ней без сомнений и без удивления, с простыми и естественными ответами на вопросы, которые природа задавала человеку. Она так же как и он двигалась и жила, кормила его как мать‑нянька, и за это он относился к ней как сын‑повелитель. Он подчинялся ей, когда чувствовал свою слабость; она подчиняла его себе, когда чувствовала свою силу. Их отношения принимали формы ежедневного обихода. Она как бы играла перед ним в ясные дни и задумывалась в тёмные ночи; он жил с нею в тесном союзе, чувствуя душу этого близкого ему существа с её постоянными изменами и яркими красками. Только постигнув древнюю душу и узнав её отношение к природе, мы можем вступить в тёмную область гаданий и заклинаний, в которых больше всего сохранилась древняя сущность чужого для нас ощущения мира. — 6 —
|