|
Когда бутылка должным образом оформлена, ее свинцовая гиря сразу же начнет звенеть о боковую сторону стекла и белое облако будет видимым внутри сосуда, но душа не приобретет способность говорить в течение нескольких ночей. Шок пленения приводит ее в безумное состояние. Только до тех пор, пока она не приобретет меру осознания, касающуюся ее состояния, что дает способность понять вопрос, который может ей быть задан. Эта магия может быть использована мужчиной или женщиной, но среди кочующей расы женщины используют ее наиболее часто, поскольку мужчины мало занимаются тайными искусствами, за исключением ритуалов, проводимых в честь своей богини. У бутылки души несколько функций. Во-первых, она создает слугу, который дает взаймы власть ее сущности создателю заклинания, так что укрепляются и его собственное тело, и его сила воли. При пленении каждой дополнительной души власть усиливается. Волшебник с пятью или шестью бутылками с душами обладает силой двух человек и легко может заставить силой своего ума повиноваться духовных сущностей более слабого типа. Во-вторых, обладание бутылкой с душой дает доступ к тайнам мертвых. Все, что плененная душа знала при жизни, и все, что она узнала после смерти, доступно ее хозяину, которому нужно только спросить ее об этом. Самым ценным свойством бутылки с душой являются не эти дары, какими бы драгоценными они ни были, но страдание, которое она причиняет душе, заключенной внутри ее глубин. Муки в бутылке сильнее, чем муки ада, даже когда бутылка не нагревается над пламенем, чтобы усилить боль души. Некромант может использовать бутылку с душой как форму наказания своих врагов. Те, кого он не мог поразить при жизни, он имеет возможность мучить после смерти. До тех пор пока бутылка остается целой, агония души остается неослабной. Женщины среди тугиан используют это заклинание не для того, чтобы захватить души своих друзей, но чтобы заключить в темницу души своих врагов и заставить их страдать. Переулок ученых Дамаск лежит, как мерцающий драгоценный камень, на животе ночи, когда приближаешься к нему в сумерки в конце долгого путешествия. Его десятки тысяч фонарей освещают вершины крыш его зданий и купола минаретов и затмевают свет звезд в небе. Лай собак, мягкий шепот голосов тех, кто сидит и тихо беседует на пороге своих домов, и смех, доносящийся из таверн и постоялых дворов, соединяются вместе, чтобы создавать музыку человеческого общения, приятную для ушей человека, усталого от долгого путешествия. Безусловно, нет в мире более приятного города для жизни, чем Дамаск. Он обладает богатством и готовностью свободно делиться им, чтобы оказывать услуги. — 143 —
|