|
ГЛАВА 50. ПУТТАПАРТИ ДОМА - Расскажи мне про Бабу? - О, Сатья Саи… - он посмаковал эти милые слова, ответно улыбнулся портрету. Попробовал сделать так, чтобы разливающийся по нему радостный свет не отделял его от Ленки, а слился с её любопытством. Она понежилась, щекотно поёрзав. - Когда приходишь в Путтапарти на даршан, сначала трудно. Там так тесно, народу уйма. Все такие пёстрые, шумные. Каша-мала. Или куча-мала. И ты (то есть я) тоже таким становишься. Но он хитрый – долго не выходит. Большинство устаёт, успокаивается. Я даже засыпал несколько раз. Многие сжимаются в своих конкретных желаниях. Потом баджаны начинают петь и большинство умудряется настроиться как-то чуть повыше и на Бога, тогда не так тесно. Люди - как свечки на торте. И сам мандир, кстати, на торт похож. Красиво. А когда он заходит – как солнце и оно эти свечки поглощает. Он цельный и бесконечный. Только закрытость человека мешает его видеть повсюду. Ну точно – солнышко. Одежда ярко-оранжевая, а за ней вроде и нет ничего, фитилёк головы и золотой свет потоками во все стороны. И все тянутся, купаются. А ленточки и клубочки вопросов и желаний сгорают, а он смеётся. - Здорово… - Да… Ну, он, конечно, старенький совсем. В смысле тело. Иногда чуть-чуть можно увидеть точки боли и усталости, как волоски, когда на солнце смотришь или на кинопленке. Иногда – его шутки, яркие как мячики. Материализует побрякушки, «плюёт золотые яйца» как один весельчак сказал. Как добрый клоун, кидает детям пёстрые мыльные пузыри. А потом уходит, а свет остаётся. И все пытаются его с собой забрать и унести… - Получается? - Да так, чуть-чуть. В общем, он говорит всё время, чтобы сами светили. А люди хотят на спичке костер унести. Я тоже… Только стыдно и смешно становится, когда видишь, что получилось. - По-моему, у тебя получается, - сказала она настойчиво. - Да это только с тобой. Они развеселились, как дети или щенки на солнышке, и начали возиться в этой тёплой лужице. Он катался с ней по полу, тёрся всем существом и ловил весёлые взгляды Бабы с радостной благодарностью. А потом они лежали, тесно прижавшись, слившись всем досягаемым, глядя не глазами вокруг. И она, не двигаясь, сказала: - кажется, я поняла, о чём ты все время… кажется. Тоже вижу… понимаю. Кажется, я тоже - могу…? - Конечно, можешь. Все могут. Говорю же, я - не урод. * * * ЭПИЛОГ Это все. Потом он понял, что всё, что нужно – найти тот кусочек, место в природе, которое его. И он нашёл его. Родные, близкие цвета, темп их и сочетание. Остановившись на полшаге… Потрясающее… нет, противоположное должно быть слово… Чудесное чувство, что он на месте. — 45 —
|