|
Вот эта стратегическая растерянность имеет не меньшее значение, чем гедонизм, невротическое самоуспокоение, занятость какими-то несущественными мелочами, превращение этих мелочей во что-то очень важное, а всего важного — в ничто. Невротическое же самоупоение. Стратегическая растерянность — наверху. Внизу — подавленность, обреченность. Вот это — враги. С ними надо бороться. Мы в Хвалынске приняли Манифест, довольно сложный, но ничуть не более сложный, чем для своего времени был «Манифест коммунистической партии», когда существенная часть рабочего класса вообще не умела читать. А он ей был адресован. Почитайте его, он довольно сложный, чисто теоретически. Мы приняли Манифест, который, по сути, является только концентрированным выражением передачи «Суть времени». Я не стремился в этом Манифесте ни к новым открытиям, ни к тому, чтобы превратить его в программу каких-то конкретных действий. Мы просто создали концентрат, когда в ходе разговора с людьми я понял, что на 29-й передаче люди уже забывают, что там, в 5-й, было сказано. И что для них это напряженный интеллектуальный сериал, но не предмет для собственной и ответственной интеллектуальной работы. Тогда я решил, что создать вот такой концентрат очень важно и, что важнее всего, ничего, кроме него, не создавать. Потому что клуб «Суть времени» собрался под эти программы, под находящийся в этих программах материал, под этот контент, как любят сейчас говорить. Если сейчас начать шевелить контент и двигаться куда-то в сторону, то станет ясно, что все, кто собрались под одно, должны будут заново переопределяться, собираются ли они под другое. В этом смысле Манифест — это просто экстракт 29 передач. И сразу же все делится на людей, которые говорят: «Да, это слишком умно, слишком витиевато, слишком теоретично, слишком высоколобо. Где здесь конкретные действия?» — и все прочее. И на людей, которые говорят: «Да, давайте, давайте еще больше сложности, мы же понимаем, как это все нужно». Ну, с теми, которые хотят больше сложности, мы и будем разговаривать, удовлетворяя их запрос. А вот с теми, которые говорят: «Давайте-ка попроще и поближе к делу» и все время ссылаются на то, что нужно переходить в режим действий, — вот с ними надо говорить на языке максимально простом, потому что они такие же наши друзья, соратники и уважаемые нами люди, как и те, кто взыскует сложности. Не должно быть между нами никакого разделения. Не должно быть никакого ощущения: «А, вы заговорили о простом — ну так идите вон!» Нет. Никоим образом. — 8 —
|