Не обращая внимания на жару и струящийся по лбу и груди пот, мальчик раз за разом повторял шаги, повороты и взмахи. Лицо его было серьезным и напряженным. Если какое‑то движение не получалось или выходило совсем уж некрасивым, он бранился сквозь зубы и начинал все сначала. Для него это не было игрой, как для большинства мальчишек с его улицы. Это было тяжелое серьезное занятие, которому он отдавал все свободное от работы в поле время. — Ты не доводишь вторую ногу, и твоя veronica[2]получается незаконченной… И довольно опасной. Мальчик резко обернулся. Он и не заметил, что за ним уже давно наблюдают. Незнакомый человек стоял на опушке поляны и задумчиво смотрел на мальчика. Это был мужчина лет тридцати, небольшого роста, стройный, изящный. На нем были короткая потертая куртка и узкие штаны, заправленные в невысокие сапожки из мягкой кожи. На плече висел мешок и полупустой бурдюк с вином. Видя немного испуганное и смущенное лицо мальчика, мужчина улыбнулся и провел рукой по коротким черным волосам. — Не бойся, — сказал он. — Попробуй поставить ногу чуть дальше. Всего на полступни. И посмотри, что из этого получится. Он снял с плеча мешок и бурдюк и положил их на траву. Затем подошел к мальчику, по‑прежнему настороженно молчавшему, и взял у него рубаху. — Вот, смотри… Он сделал почти неуловимое движение, и рубашка описала широкий плавный круг. Потом еще один и еще. — Понял? Мальчик кивнул, взял рубаху и попробовал повторить движение так, как показывал мужчина. — Держи спину ровной… Ногу ближе. Еще ближе… Ты держишь капоте, как мокрую простыню… Плавнее… Вот так. Теперь похоже. Мальчик остановился и посмотрел на незнакомца. — Ты матадор? — спросил он. — Был когда‑то, — ответил мужчина и снова улыбнулся. — Ты не из нашего города, — непонятно было, спрашивает мальчик или утверждает. — Нет. Я издалека. А ты хочешь стать матадором? Мальчик шмыгнул носом и едва заметно кивнул. Ему не хотелось говорить о своей мечте с первым встречным. Пусть даже этот первый встречный — бывший матадор. — У тебя неплохо получается. Много тренируешься? — Всякий раз, когда есть время. — Но его не бывает много, так? — Да. Откуда ты знаешь? — Помню себя. Как тебя зовут? — Рафи. — А я Мигель. Мужчина с серьезным лицом протянул мальчику руку. Тот так же серьезно по‑мужски пожал ее. — Давай присядем? — Мужчина, не дожидаясь согласия мальчика, поднял свои вещи, отошел к краю поляны и сел, прислонившись спиной к дереву. — 3 —
|