|
— Влипли, — фракиец зло сплюнул. У меня пересохло в горле. — Эй, командир, — недоуменно уставился на валяющуюся у его ног голову Кроха. — Так это что, подмоги не будет, что ли? Солдаты сникли. Больше никто не шутил и не смеялся. Офицер сразу понял, что дело плохо. Он легко вскочил на одну из телег, которыми мы подперли ворота, и весело крикнул: — Ребята! Чего приуныли? Эти собаки сами подписали себе приговор. Теперь мы точно не уйдем отсюда, пока не перебьем их всех! Нас здесь две сотни. Две сотни отчаянных парней. У нас есть оружие, вода, прочные стены! Готов поставить свое жалованье за год, что эти бабы не продержатся и до утра! Кто-нибудь хочет поспорить со мной? Есть у кого-нибудь лишние денарии? А? Офицер снял шлем и протянул его, будто ждал, что кто-то положит в него деньги. На перепачканных кровью и копотью лицах легионеров замелькали улыбки. Видя, что люди приободрились, трибун продолжил: — Там, — он ткнул пальцем в сторону мятежников, — собралась толпа немощных старух, которых привели на поле боя дети. Мне даже немного стыдно убивать их... Честное слово, моя бабка со спицами в руках куда опаснее этих полудохлых бедняг. Все, что они хорошо умеют делать, — это умирать. В этом их призвание! Так давайте им поможем! — Поможем! — Веди нас! — Перебьем их — и домой! — Трибун вскинул руку, призывая всех к тишине. — Солдаты! Я, всадник Оппий Вар, военный трибун девятнадцатого легиона, выведу вас отсюда. Завтра к вечеру вы будете дома. Клянусь Юпитером и своими предками, которые отправили к праотцам не одну сотню врагов Рима! Окончание речи утонуло в реве двух сотен глоток. Но я уже ничего не слышал. У меня было ощущение, что каменная стена обрушилась на голову... Я оглох и ослеп... Я был смят, раздавлен, расплющен огромной тяжестью, внезапно навалившейся на меня. — «Я, всадник Оппий Вар, военный трибун девятнадцатого легиона...» Мне пришлось опереться на плечо фракийца, чтобы не упасть. — Что с тобой, римлянин? Ранен? Слова доносились откуда-то издалека, и я никак не мог уловить их смысл Просто бессвязный набор звуков. — «Я, всадник Оппий Вар, военный трибун девятнадцатого легиона...» — Командир! Ты цел? Желудок судорожно сжимался в такт ударам сердца. Казалось, еще немного, и он выпрыгнет из горла. — «Я, всадник Оппий Вар, военный трибун девятнадцатого легиона..» Офицер, стоящий на телеге, продолжал что-то говорить. Солдаты беззвучно разевали рты и потрясали оружием. — Да что с тобой?! — 95 —
|