Потом он стоял в вестибюле, смотрел в темное окно, за которым по-прежнему вьюжило, и ветер качал обалделые фонари, и ни единой души не было видно. «Не спотыкайся, загнанный олень», — опять пришло ему на ум. Никольский повернулся и пошел в зал. Финкельмайер ожесточенно жестикулировал, высоко вздымая подрагивающие руки. — Да пойми же, дурья твоя башка, это же даровое, — вдалбливал он что-то Манакину, который сидел с непроницаемой физиономией. — Да-ром! Понимаешь? При чем тут твоя должность? Манакин молчал. Финкельмайер же увидел Никольского, вздохнул и сказал устало: — Слушай, Манакин, завтра поговорим. Ты иди. Мы с товарищем Никольским кофе пить будем. — Нельзя завтра. Надо лететь обратно завтра, — хрипловато ответил Манакин и прикрыл глаза. Финкельмайер ненавидящим взглядом уставился на него, потом тихо, с трудом сдерживая ярость, проговорил: — Хватит, Манакин. Считай, что самолет задержался. Я еще не прилетел. Завтра днем. Да и плевать мне на все это, понял? — Зачем днем? Нельзя даем, утром надо, — быстро заговорил Манакин. — Хватит! Днем, я сказал! — взорвался Финкельмайер. Манакин подумал немного, затем с достоинством поднялся. — До свидания. До свидания, товарищ Никольский, — как ни в чем не бывало распростился он и отошел. Никольский доедал мясо. На столике давно уже остывал кофе, стояли две рюмочки с коньяком. Водочный графин был пуст, и Финкельмайер просто-напросто опрокинул свой коньяк в рот, а чашечкой кофе запил. — С одной стороны и с другой стороны, — в раздумье начал он. — С одной стороны, не мешало бы еще посидеть; а с другой стороны — пора взять вам номер. И ресторан закрывают. Никольский пожал плечами: — Возьмем бутылку, возьмем номер, придем в этот номер все вместе — вы, я и бутылка — и посидим. Если найдем такой номер, где никто не храпит. — Найдем! — уверенно сказал Финкельмайер. Он как-то сразу воспрянул духом и заметно повеселел. Попросили у официантки бутылку, расплатились и вышли в пустой вестибюль. Дремавший в дальнем углу гардероба старичок воробышком запорхал вокруг них, стал подавать одежду, ненужно обмахивая щеточкой плечи, обдергивая вниз рукава и приговаривая при этом: — Отдохнули? Отдохнули, молодые люди? Это хорошо, с дороги-то это хорошо, в тепле без заботы, вот и отдохнули, спасибо, спасибо, благодарю душевно, доброго здоровьица вам, доброго здоровьица… Подхватили чемоданчики, и Финкельмайер повел Никольского по темному гостиничному коридору. — 10 —
|