|
Но лучше всего он запомнил запах. Тот самый («что-то еще»), который, став взрослым, стал излучать сам. Запах боя. Полусмертный, несказанно азартный запах сражения, когда оглядка не вовремя или одно неудачное движение могут оказаться последними. А потом последовал очень длинный и прекрасный праздник. И еще ему помнился день, начавшийся с прихода другого мужчины. От него пахло лошадьми, но и только. Вошедший присел перед ним на корточки, взял за плечи, улыбнулся и сказал: — Вот ты и притопал ножками к первому шагу. Дальше будешь шагать, а не топать. Я твой дядька Живан, так меня и зови. Дядька приказал женщинам принести одежду. Затем наточил бритву, усадил Святослава спиной к солнцу и старательно выбрил дочиста его голову, оставив только детский кудрявый чуб. Потом сам одел его. Штаны, сапожки, рубашку и княжеское корзно, расшитое золотой вязью. Перепоясал маленьким, но настоящим мечом и сказал: — Он готов, великая княгиня. Веди! Вошла матушка в тяжелом парадном платье с мечом на поясе. За нею следовала ближняя боярыня, его пестунья. Они взяли мальчика за руки и повели к выходу из княжеского дворца во внутренний двор. И матушка сказала: — На крыльце тебя встретит твой покровитель великий воевода Свенельд. Он скажет: «Здравствуй, княжич Святослав!» и поцелует в оба плеча. Ты ответишь: «Здрав буди, великий воевода Свенельд!» Запомни. Потом он посадит тебя в седло, возьмет коня под уздцы и медленно проведет по кругу. Не держись за гриву, держи в руках поводья. И не бойся, тебя подхватят отроки, если не удержишься в седле. — Я не боюсь, — сказал он. Странно, но он и вправду ничего не боялся. Ни темноты, ни одиночества, ни зверей, ни людей. Место страха с самого раннего детства заняло в нем чувство настороженности, предупреждавшее об опасности. Это чувство свойственно крупным хищникам, но каким-то неведомым образом оно по-хозяйски разместилось в душе мальчика, единственного наследника Великого Киевского Стола. Он исполнил повеление матушки в точности. Сказал: «Здрав буди, великий воевода Свенельд!» — и пошел за ним. Воевода посадил его в седло, тихо предупредив: — Поводья из рук не выпускай. И Святослав держал в руках поводья, пока великий воевода Свенельд вел под уздцы его коня по кругу, показывая боярам и особо выделенным дворянам внука самого Рюрика, как еще до его появления громко возвестил глашатай. И только после обряда «Посажения на коня» дядька Живан за руку торжественно перевел пятилетнего крепыша из женского крыла великокняжеского дворца в крыло правое. В мужской одежде, с настоящим мечом на поясе и в красном княжеском корзно на плечах. — 2 —
|