Люди Крючкова, работая круглосуточно, составляли списки «агентов влияния», вводили их имена в компьютеры, чтобы начать распечатку по первому движению горбачевских бровей. К своему ужасу, Крючков узнал, что враг проник даже в Политбюро, где рядом с Горбачевым оказались по меньшей мере два платных агента ЦРУ: Яковлев и Шеварднадзе. Компетентные органы были готовы в любой момент начать «очистительные мероприятия» для спасения «родины и социализма» во имя нового сплочения народа вокруг ленинского ЦК и продолжения победного марша к коммунизму. Поэтому, когда Горбачев попросил Крючкова задержаться, тот с радостью решил, что поручение, которым хочет осчастливить его Горбачев, по меньшей мере будет связано с отменой антигосударственного закона о печати. — Вопрос весьма деликатный, — продолжал Горбачев, — И его решение потребует… Как это часто с ним случалось, генсек не сумел довести начатое предложение до конца, вставил свое знаменитое «так сказать» и добавил, понизив голос: «…минимум гласности». Крючков с готовность кивнул. Его ведомство всегда и специализировалось на «деликатных вопросах», начиная от «тихой» ликвидации кого-нибудь и кончая доставкой денег через несколько границ какой-нибудь полуподпольной коммунистической партии или террористической организации где-нибудь у черта на куличках. — Я вас попрошу, — почему-то вздохнул Горбачев, — послать бригаду сотрудников в Свердловск. Там свяжитесь с местными товарищами, эксгумируйте останки бывшего царя, доставьте их в Москву и ждите дальнейших распоряжений. — Царя? — с растерянно переспросил генерал армии Крючков. — Какого царя? — Известно, какого, — рассмеялся Горбачев. — Нашего последнего царя. Ну, которого расстреляли после революции. Помните? На лице председателя КГБ царило выражение полного недоумения. — Но ведь, — неуверенно начал он, — снесли там все. Было специальное постановление Политбюро по ходатайству товарищей из Свердловского обкома. Чтобы пресечь нездоровый интерес граждан и разные слухи… — Что снесли? — не понял Горбачев. — Ну, это, — багровея от натуги, продолжал Крючков. — Ну, дом этот… Как его? Где он жил до расстрела. Снесли его, Михаил Сергеевич. — Дом-то тут при чем? — начал сердиться генсек. — Я же вам не про дом говорю. Я говорю: могилу, эксгумируйте останки и привезите сюда. — А где он похоронен? — поинтересовался Крючков, все еще надеясь, что генсек шутит. — Вы меня спрашиваете? — окончательно рассердился Горбачев. — Это вы должны знать, ваше ведомство хоронило. — 6 —
|