|
— Послушайте, — пришел в себя Куманин, осторожно отодвигаясь от усевшегося рядом с ним на скамейку сварщика. — Мы не знакомы. Что вы от меня хотите? — Ну, конечно, — спохватился сварщик, — голова у меня дырявая! Я же не представился. Куманин обратил внимание на то, что пиджак и брюки неизвестного прожжены в нескольких местах, а от него самого пахнет гарью и пропаном, как от судостроительного завода. — Меня зовут, — продолжал сварщик, — Израиль Лазаревич. Ариман Израиль Лазаревич. Тружусь в отделе ритуальных услуг на этом кладбище. Окультуриваю, так сказать, последний путь граждан. И он протянул Куманину грязную ладошку. Сергей отпрянул. В голове мелькнула мысль, что этот человек совершенно не похож на еврея. Но, судя по всему, это именно тот самый человек, к которому поехал Степан Агафонович. Куманин хотел узнать об отце, но вместо этого почему-то спросил: — Как вы узнали о моем приезде? — Но вы же сами предупредили меня по телефону, — искренне удивился Израиль Лазаревич. — Разве вы не звонили вчера по телефону 355-99-93? Я решил, что это вы. — Так вы что, — удивился в свою очередь Куманин, — прямо здесь и живете? На служебной площади? Еврей-сварщик совсем развеселился: — Как вы сказали? На служебной площади? Ну, а где вы мне прикажете еще жить, когда столько работы? Конечно, здесь и живу. Как вы остроумно заметили, на служебной площади. Ведь и вы тоже, Сергей Степанович, на служебной живете. Дом-то ваш, насколько мне известно, ведомственный? И у меня ведомственный. И ведомства наши, можно сказать, родственные. Только мы — более высокая инстанция. Нам всем положено жить на служебной площади. Это, если хотите, наша привилегия. «Бред какой-то», — подумал Куманин, снова почувствовав сильное головокружение и тошноту. Преодолев нахлынувшую слабость, он спросил: — Где мой отец? Сварщик засмеялся: — Вы об отце беспокоитесь? С папенькой вашим все уже в порядке. Вам бы о себе побеспокоиться следовало. — Что это все значит? — потерял терпение Куманин. — Вы мне угрожаете? Где мой отец, спрашиваю? Он решил, что неплохо бы разобраться с этим евреем, установить его личность. Кто он вообще такой, что позволяет подобные шутки с офицером КГБ. Куманин поискал глазами милиционера, но того не оказалось поблизости. — Выглядите вы плохо, Сергей Степанович, — сочувственно сказал Израиль Лазаревич. — Вам бы здоровьем своим заняться надо, а не по кладбищам гулять и могилы чужие ворошить, таблички с них срывать на сувениры. Нехорошо все это. Грех большой. — 258 —
|