|
Любящий тебя дядя[4]». «25. 67. 41. 5982. 6. 3519. 4. 69. 416. 5. 8893. 14. 9. 6421»[5]. «Я, агент Угро Можайского уезда Московской губернии Волобуев Р. Р., составил настоящий акт на задержание гр. Белова Григория Сергеевича. Обстоятельства задержания: гр. Белов Г. С. прибыл на поезде из Москвы и стал приискивать себе извозчика, чтобы ехать в деревню Воздвиженку. Все извозчики были уже разобраны трудящимися, однако Белов, находясь в состоянии некоторого опьянения, достал из портфеля золотые часы луковицей системы „бр. Буре“ и предложил извозчику Кузоргину Африкану Абрамовичу ихнюю крышку чистого золота, если он скинет своих ездоков и доставит его, гр. Белова, в деревню. На основании этого гр. Белов был мною задержан и доставлен в отделение ж.-д. милиции». – Подпишитесь, – предложил Волобуев, – вот тут, в уголку. – Не в уголку, а в уголке, – поправил его Белов, – представитель власти должен грамотно выражаться. А подписывать я вам ничего не стану. – Это как же так? – А вот так. – Если с чем не согласный вы – так измените, мы еще раз перепишем, а подписать положено, у нас все подписуются, когда мы забираем. – На каком основании вы меня забрали? – А зачем часы портить? Так часы бандюги суют, у которых законных денег нет, а только краденое народное барахло трудящих! – Я – ответственный работник, ясно? Лучше вы сейчас меня отпустите – тихо и по-хорошему, иначе я через Москву большие вам неприятности устрою… – У меня на испуг нерв крученый! Пугать не надо… Дверь милиции растворилась, и в маленькую, насквозь прокуренную комнату милиционер ввел двух женщин-нищенок с грудными детьми. Мальчишка и девчонка лет пяти держались за юбки женщин. А паренек лет десяти юрко вырывался из милиционерской сухой крестьянской руки и грязно, с вывертом матерился. – Ну чего? – спросил Волобуев. – Что случилось, Лапшин? – С Поволжья оне, а мальчишка по карманам шарит… – Сади их в камеру, там разберемся… – Ах, гадюка, гадюка, – горько сказала одна из женщин, черная, простоволосая, – сам небось хлеб жрешь, а у меня в цицке молока нет, вон дитя угасает… А Христа ради тряпки подают – у самих хлеба нет, а за тряпку кто ж денег ноне даст? Вот Николашка и шарит за бумажками-то, братьев своих да сестер спасаючи. – Пусти мальчонку, Лапшин… – Так кусается он, товарищ Волобуев… – Значит, жить будет, – хмуро усмехнулся Волобуев, – раз зубы не шатаются. — 9 —
|