|
- Ты слишком стараешься. – Сказал Учитель читающий в сердце.- И у тебя не получится из-за этого. - Но Вы сами говорили – надо много работать и стараться. - Да, и ещё я говорил – надо слушать и слышать. - Я слушал Вас. - Не меня... - Что Вы скрываете? - Это невозможно скрыть. Это можно только не увидеть, не услышать. Из 100 чаек только 20 отправляются в путь, 10 устают или пугаются вначале и возвращаются, 5 умудряются заблудиться, 3 достигают небес и кружат там не в силах спуститься, 1 сходит с ума и разбивается, 1 находит удобное местечко и становится учителем как я. Арс ещё раз повторил это про себя и пересчитал. - А как же надо? А у кого получается? - У 101-ой. Так Арс ушёл из школы. Он не очень-то торопился к стае и прежней жизни. Сначала выспался и отъелся. Хотелось повидать Маму и Папу. Но их не отделить от вопросов, на которые у него ничего нет кроме злости, глупой злости. Он ведь и сам задавал себе без конца эти «что дальше», «зачем задумываться» и «чему научился». Они роились тупыми жёсткими надоедливыми мухами, которых даже если поймаешь, съесть не сможешь. «Может Бабушка? Да, пожалуй». Он спланировал на пологий склон крайнего к западной стене холма. Грузовики и Бульдозеры заезжали сюда редко, почти никогда. Бомжи тоже здесь не ходили. Холм уже сильно прогнил и чтобы найти что-то съедобное, нужно было долго ковыряться и очищать плесень. Но здесь летом пучками росла трава, которую старики называли полезной, водились мыши, лягушки и ящерицы, которых тоже ели многие, кто умел ловить. Собственно старики и занимали себя этой «добычей». Бабушка когда-то давала Арсу ящерицу. Было очень странно – живая, трепыхающаяся еда. - Еда всегда сначала живая, - сказала бабушка. – Просто обычно её люди сначала убивают, а потом дают другим. - Потому они главные? – спросил тогда Арс. - Может быть... – задумалась Бабушка. День был тёплый. Редкие белые, больше серые, желтоватые... штук 15 чаек стояли на нагретом холме, дремали. Он подлетел ближе, позвал. Лишь двое шевельнули головами – посмотрели. Её не было. - Бабушка! - Аты нет, - скрипуче сказал рядом Старый с облезлой головой и шеей. - Кого? - Аты, твоей бабки. Кончилась. Было много. Во-первых, у Бабушки появилось имя, во-вторых, пропала она сама. Всё это сразу не очень-то принималось. Застревало как упаковочная плёнка в горле. - А где? Старик смотрел на него с тупым снисходительным удивлением. - Не думаю, что тебе будет интересно смотреть – её крысы едят. Арс некоторое время стоял, топтался, пытался... И всё. От этого можно только улететь. Он поднялся через слой душного тепла над беспорядочно пёстрыми холмами и кучами и стал летать зигзагом, крича «Ата-Ата», будто утверждал: она будет теперь здесь в воздухе, а не там... — 7 —
|