|
Одним из соображений, по которым приемы энергетической медицины сохранялись в строгой тайне, было то, что их с неизбежностью стали бы принимать за набор незыблемых методов (подобно тому, как официальную медицину нередко воспринимают как разрозненный набор процедур). Многие ошибочно полагают, что могут овладеть энергетической медициной, просто усвоив какой-то свод правил. Однако для шамана важны не правила, а Дух. В каждой деревне могут быть свои, особые приемы целительства, но Дух остается неизменным. Настоящее исцеление — это пробуждение изначальной природы больного и его ощущения бесконечности. Глава 1.
Мы идем уже много дней. Я сказал Антонио, что с удовольствием купил бы нам обоим билет на автобус (думаю, я расщедрился бы даже на такси). Но он упрямо не соглашается. Он вряд ли позволил бы мне даже нанять лошадей. «Мой народ ходит пешком», — отвечает он. Он, похоже, доволен тем, что в пешей ходьбе с легкостью опережает меня, хотя ему уже под семьдесят. Когда мы добрались до Силлустани, я первым делом разулся и сунул ноги в ледяную озерную воду. Места тут жутковатые — протянувшееся на десятки миль кладбище напоминает египетскую Долину Царей. В гигантских каменных башнях у самых берегов Титикаки хоронят только шаманов, правителей и их жен. Эти края славятся своими каменщиками. Откуда тут, у озера на самой вершине мира, такая развитая технология? Антонио пояснил, что погребальные башни (сhи1ра) не только восславляют покойных шаманов, но и служат им жилищами, когда те на время возвращаются в наш мир. Они становятся вольными и могущественными духами и потому могут снова обретать плоть, когда того пожелают. От этих рассказов легче мне не стало. Нам предстоит пробыть тут целую ночь и провести особый обряд в знак почтения к шаманам древности. «Они вышли из времени», — сказал Антонио. По его словам, если моя вера в действительность основана на представлении о том, что время течет только в одном направлении, восприятие собственного будущего полностью выбьет меня из колеи. «Ощутить вкус будущего, не позволяя этим знаниям повлиять на твои поступки в настоящем, — для этого нужно большое мастерство», — сказал он. Из дневника МОЯ КАРЬЕРА В ОБЛАСТИМЕДИЦИНСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ началась с увлечения человеческим разумом. В 80-х годах я провел сотни часов в анатомических театрах. Мне хотелось понять, как мышление способствует здоровью или болезни тела. Духовность (как традиционная, так и современная) в то время меня мало занимала. Я не сомневался, что наука — единственный надежный способ получения знаний. Однажды я сидел в лаборатории Калифорнийского университета и делал срезы мозговой ткани, чтобы подготовить слайды для изучения под микроскопом. Человеческий мозг — самый удивительный орган тела. — 8 —
|