|
— А бывают ли зависимости хорошими? Ведь есть такие, которые приняты в обществе и рассматриваются как очень хорошие и привычные. — Плохо это или хорошо? Буддист бы сказал, что всё не нужно. Вам нужно только немножко еды, немножко одежды и крышу над головой. Те люди, которые работают под буддистов, обычно имеют сильную зависимость от такого убеждения. Они говорят: «Я ни от чего не буду зависеть». И очень от этого зависят. Если у человека есть свободный выбор, у него есть из чего выбирать, то его одинаково всё радует. Это, наверное, и есть самое прекрасное. Отказ от чего-то во имя чего-то — уже несвобода. Кстати, зависимость — это не только очень сильное желание, но и очень сильное нежелание. Есть у вас что-то, чего вы очень сильно не хотите? — Конечно. — Есть люди, которые говорят: «Я ничего не хочу». У таких людей очень много того, чего они очень не хотят. Например, они не хотят, чтобы им мешали, или они не хотят общаться с каким-то человеком и так далее. Это те же зависимости. Сильное желание или сильное нежелание — попытки ограничить, сузить жизнь. Но жизнь подобна реке. А вы ей говорите: «Ты должна течь не здесь, а вот там, и не так быстро». Да кто мы такие, чтобы говорить жизни, что она должна делать. Она сама знает, что ей делать. Но ведь большинство людей именно этим и занимается. Они начинают диктовать жизни в разных ее проявлениях, что ей нужно делать. Это очень смешно, но им от этого становится очень плохо. Освобождение от зависимостей потребует от вас изменения ваших взглядов на жизнь. Например, у вас очень большая зависимость от работы, от начальника. Значит ли, что для освобождения от таких зависимостей, вам нужно бросить работу? Или у вас большая зависимость от данной женщины или от данного мужчины. Значит ли, что надо перестать с ней или с ним общаться? Не обязательно. Главное — изменение вашего отношения к происходящему и людям. Изменяя свой внутренний мир, мы изменяем свое внешнее окружение, а не наоборот. Это не манипуляция. Манипулятор пытается подогнать внешний мир под свои зависимости. А это невозможно. Поэтому ему всегда тяжело и сложно жить. Мы работаем с внутренним миром, в результате изменяя внешний. Если я изменил свое отношение к данным вещам и событиям, то они для меня теперь выглядят совершенно по-другому, они меня больше не беспокоят, а радуют. Мы изменяем свое восприятие жизни, а не саму жизнь. В тисках удовольствия и власти Теперь по поводу зависимостей от удовольствия. Такие зависимости более характерны для общества с высоким уровнем развития. Например, многие американцы имеют целый набор зависимостей от удовольствий. В России же постоянная экономическая нестабильность усиливает зависимости от безопасности. Значительно более высокий уровень экономического развития Америки привел к зацикливанию на удовольствиях: где я проведу воскресенье, с кем я проведу, на какой машине я поеду, в какой клуб я пойду? Развитое общество потребителей — это общество, которое предлагает массу удовольствий, усиливая зависимости от вещей и удовольствий. Но если ваш бизнес развалился, то всё, что вы накопили: дом, машина, комфорт, к которому привыкли, может быть потеряно. А для тех, кто привык, отказаться от всего этого очень сложно. Значительно сложнее, чем, например, тому, кто не имеет привычки получать удовольствие от комфорта. Для некоторых женщин это проблема. Допустим, она живет с определенным человеком, который ей обеспечивает комфорт, но она должна платить за это в той или иной форме. И что тогда получается? С одной стороны, она чувствует, что нет свободы и всё, что она имеет, — это не то, а, с другой — боится этого лишиться. Она говорит: «Мне всё надоело, я как в тюрьме». Но когда у нее возникает реальная возможность уйти, а такая возможность, в общем-то, всегда существует, она не делает этого. Почему? Во-первых, боится оказаться одна, а, во-вторых, не хочет отказаться от привычных удовольствий. Шуба хорошая, машина, рестораны. К этому же привыкают. Большая зависимость. И тогда человек жертвует самым дорогим, что у него есть, — свободой. За всё приходится платить. Следующая зависимость — желание власти. Это очень мощная зависимость. Есть власть очевидная, например, в политике. Там борьба за власть хорошо видна. Конкурирующие группировки воюют друг с другом. Но борьба за власть существует практически везде. Вы можете сказать: «А я вот невластный человек, мне власть не нужна». Но, тем не менее, например, когда вы говорите с каким-то человеком, то начинаете повышать голос. Или, наоборот, очень тихо говорите. Что это? Разве это не есть та же борьба за власть? Или вы ведете себя так, чтобы на вас обратили внимание, слушали только вас. Это что, не борьба за власть? Давайте пойдем дальше. Любые зависимости создают иллюзорное восприятие мира, окружающего вас. Человек, который имеет зависимости, не видит реальность, он способен видеть только то, что соответствует его стереотипным требованиям. Как будет видеть мир человек, ориентированный, например, на власть? Он будет обращать внимание на тех, с кем ему придется бороться за нее, кто будет мешать достижению его личных целей, или на то, как и кого можно лучше использовать в своих интересах. Больше его ничего не интересует. Если он смотрит на что-либо, то только с точки зрения того, насколько ему это полезно или вредно. Или человек ориентирован на получение удовольствий, что он будет видеть? Только то, что создает возможность для получения удовольствий. Если человек ориентирован на безопасность, то он будет смотреть на всё с точки зрения возможных опасностей. Есть ли угроза для него или нет, сможет он с ней справиться или нет? Способны ли такие люди видеть жизнь, людей, события такими, какие они есть на самом деле? Нет. Они видят всё через призму своих зависимостей от всевозможных страхов, удовольствий или желаний власти. Поэтому человек, имеющий зависимости, не способен видеть целостно, и чем больше он их имеет, тем уже его видение. Он видит мир не таким, какой он есть, а в искажении своих зависимостей. Он видит искаженный, иллюзорный мир. Люди, ориентированные на власть, будут говорить, что мир — вечная борьба. Люди, ориентированные на безопасность, будут говорить, что мир очень опасен. — 11 —
|