|
Ближние мы им или – дальние? Как хочется верить в то и надеяться на то, что наши лидеры – «нации» ли, «региона» ли, отрасли ли, «производственного (ли) коллектива» – дни и ночи напролет только то и делают, что пекутся о благе возглавляемых ими, наставляемых ими, направляемых и посылаемых ими! Не правда ли, ведь хочется же?! Ведь это же так нетрудно: желать Добра – всем и всегда! И – всяческого! Всем, и – всегда, и – всяческого! «Однако», – как говорят коренные обитатели Чукотского полуострова, – лидер – даже если он – Роман Абрам?вич – не Золотая Рыбка. Независимо от того, по плечу ли лидеру, не по плечу ли, не только ли по плечу ему проблемы возглавляемых и рулимых им, все равно невыразимо трудно ему осуществлять благородное и благостное пожелание Добра всем, всегда и всяческого. «Всем сестрам – по серьгам», – это можно. Только серьги получатся разные. Одним – с бриллиантиками. Другим, естественно, – без. Ведь бриллиантов всегда слишком мало, а братьев-и-сестер у нас (по оружию, по разуму, по несчастью, хотя по несчастью почему-то все же не братья-и-сестры, а – друзья) всегда слишком много. Как собак нерезаных. Потому-то, по-видимому, и призывал нас всех грустный шутник Станислав Ежи Лец: «Люди! Станем же все братьями!», – и добавлял: «Как Каин и Авель». На вопрос: «Убивать или не убивать братьев наших по крови, если все мы – от одних прародителей?», – в 1209-м году ответил папский легат Амальрих Арно – сразу же после взятия папскими верноподданными альбигойской крепости Безьер: «Убивайте всех! На том свете Господь узнает своих!». Сегодня лидеры менее откровенны в ответах на сокровенные вопросы. Особенно – на вопрос о том, чего они хотят на самом деле. Не хотят отвечать. Так чего же они все-таки хотят? На самом-то деле? 1. Тождественность и противоположность желаний лидеров«Близнецы совершенно одинаковы только для того, кто их не знает». Клод Ариадн Гельвеций. В том Мире, где мы имеем честь («!» или же «?»?) и удовольствие («!» или же, все-таки, «?») пребывать вплоть до естественной или неестественной своей кончины, – естественно, нас, а не его, – все устроено парадоксальным образом. Об этом было написано достаточно много и, преимущественно, метко. Гениями. О каждом из которых Александр Сергеевич Пушкин сказал: «…гений – парадоксов друг». Почин же мыслительству и писательству парадоксами положил (на пергамент) Гераклит Эфесский («Темный»), вербально-графически запечатлев свое знаменитое изречение: «То , изменившееся, есть это . Это , изменившееся, есть то ». — 14 —
|