Выхода нет

У. Г. указывает на проблемы, порожденные тем, что он называет «мертвая хватка мысли» (или культуры): создавая «я» и отделяя человека от окружающего мира, мысль, или культура, в ответе за жизнь‑дубликат, жизнь на самом деле очень далекую от действительного мира тела или живого организма и его среды. Эта жизнь‑дубликат в свою очередь приводит к эгоцентризму и деструктивности человека.

В то время как единственный интерес живого организма состоит в выживании (на данный момент) и воспроизведении (или, как сказал бы У. Г., произведении себе подобных), мир мысли заинтересован в том, чтобы поддерживать себя. Мысль поддерживает себя путем переведения каждого переживания в понятия прошлого опыта, интерпретируя его как приятное или болезненное, и гонится за ним, если находит его приятным, или пытается избежать, если находит его болезненным. Каждое переживание создает фиктивную идею «я» в нас, ища непрерывности «себя», требуя повторения через «движение удовольствия», как называет это У. Г. Например, когда прошлый опыт предстает в настоящем моменте как желаемый, он вместе с тем создает идею «я», для которого этот опыт желателен.

«Я» между тем не что‑то реально существующее, как и ум, который просто другое название «я»; и нет того, что называют чистым сознанием, потому как нет сознания, которое не вовлекало бы перевод или интерпретацию того, что оно осознает, и, следовательно, не вовлекало бы «я».

На самом деле переживание, которое предстает приятным и пытается увековечить себя, это и есть «я». Граница между «я» и переживанием – это одно из хитроумных порождений мысли. Мысль «строится» на переживании и создает желание «абсолютного счастья», или, как сказал бы У. Г., «желание постоянного счастья без единого момента боли». Порождаемая этим жизнь‑дубликат создает замкнутость на своем «я» и стремление к самозащите.

У. Г. говорит, что замкнутость на своем «я», созданная мыслью, сделает что угодно, лишь бы сохранить свое существование, даже ценою разрушения мира, разрушения самого живого организма, на котором базируется мысль, что становится очевидным на примере людей, развязывающих войны и убивающих других или себя ради какой‑либо идеи.

Есть ли из всего этого выход? У. Г. сообщает, что выхода нет! Все попытки с нашей стороны высвободиться из «мертвой хватки мысли» только продлевают «я» и еще глубже укореняют нас в нем. Все попытки самосовершенствования, отстраненности или отречения, позитивного или негативного мышления, понимания, знания, медитации, религиозного или духовного поиска, социальных реформ или революций – будучи порождением мысли, лишь поддерживает и укрепляет «я». Поэтому они не освобождают нас. «Единственно существующая свобода состоит в свободе от самой идеи свободы».