Выхода нет

В.: Нет. Я бы не сказал.

У.Г.: Видишь, ты попал в ситуацию, из которой нет выхода. Ты в западне. Любая попытка с твоей стороны выпутаться или освободиться из этой ловушки приводит к тому что ты еще глубже увязаешь в ней. Все, что нам досталось, – это абсолютная беспомощность что‑либо сделать. И все же, к сожалению, мы питаем надежду, что можем что‑то сделать, мы не останавливаемся перед своей беспомощностью, а идем все дальше и дальше, до самого конца. Живущие учителя и даже те, что еще не родились, вбивают нам в головы, что у них есть ответы на наши проблемы и способы спасти положение.

В.: Поскольку нет вопросов, то исключены и ответы. Где вопросы?

У.Г.: Все вопросы рождаются из ответов. Но никто не хочет ответов. Конец вопросов – это конец ответов. Конец решения – это конец проблемы. Мы имеем дело только с решениями, но не с проблемами.

Вообще‑то проблем нет; есть только решения. Но у нас кишка тонка признать, что они не срабатывают. Даже если ты обнаружил, что они не действуют, то на первый план выходят сантименты. Чувство, что «этот человек, в которого я вложил всю свою веру, не может дурачить себя и всех вокруг», не дает тебе вышвырнуть все в окно, спустить это все в канализацию. Сами решения – это проблема. На самом деле проблемы нет. Единственная проблема в том, чтобы обнаружить неадекватность или бесполезность всех решений, которые нам предлагают. Вопросы рождаются из предположений и ответов, которые мы привыкли принимать за настоящие ответы. Но, в сущности, мы не хотим ответов на вопросы, потому что ответ на вопрос – это конец ответа. Если кончается один ответ, то уходят и все другие ответы. Нет нужды разбираться с десятью разными вопросами. Разберись с одним вопросом и положишь конец ответу. И все‑таки мне приходится принимать реальность мира, навязываемого мне, чтобы разумно действовать.

В.: Не приведет ли это нас назад к уровню первобытного племени?

У.Г.: А мы ничуть не ушли от первобытного уровня. [Смех] Неужели ушли? У пещерного человека не было возможности взорвать весь мир, а у нас есть. Животные не убивают никого ради идеи или веры. Только мы так делаем.

В.: Существует ли какая‑либо эволюция, кроме биологической?

У.Г.: Ты имеешь в виду духовную?

В.: Ну, любую другую.

У.Г.: Мы даже не можем с полной уверенностью говорить о биологической эволюции. Некоторые бездельники типа меня проследили определенные вещи и пришли к некоторым выводам.

В.: Расскажите нам, пожалуйста.