|
Напоследок Яся спела песенку про журавлика, улетающего в теплые края, а я — "Город над вольной Невой": из тех песен, что пришли мне в голову, эта наиболее походила на мантру. Свами Ди и Мария подарили моей дочке юбочку с кофточкой, из ашрамового хозяйства: разноцветные и украшенные маленькими раковинами. Костюм оказался из Раджастана, и когда Яся его одела, в ответ на предложение Марии сделать сюрприз Свами Ди, проходивший мимо индус тут же сказал: "Раджастани гёл!" Так, хоть мы не заехали в Джайпур, у нас остался сувенир из тех мест. Вечером, с полчаса постояв с нами на прощанье, Свами Ди отпустил меня на поезд уже совершенно здоровую. Индусы на джипе подбросили нас до станции, и Бобби очень обиделся, когда я сама пошла узнать, где остановится мой вагон. "Не общайтесь, это мое дело: Свами Ди мне поручил Вас проводить,"— убедительно сказал он и проводил меня до самого моего места, согнав с него человека, который уже успел там уснуть. Бобби жил в Дахрадуне, но большую часть времени проводил в Ауровеллее. Он уже успел побывать много где: по образованию он был инженером-электронщиком, работая в медицине, над изготовлением лекарств, и я спросила, что его побудило перебраться сюда. "Мой друг посоветовал: здесь очень приятная атмосфера,"— ответил Бобби, и с этим трудно не согласиться. ВОЗВРАЩЕНИЕ \фото 31: Яся фоне Хардвара\ После ашрама мы спали на третьей полке индийского поезда, как у себя дома на диване. Индусы из ашрама могли бы отвезти меня и в аэропорт, и это было бы лучше, но они встречали группу в 5 утра, и сидеть шесть часов в аэропорту или добираться оттуда в Дели и обратно мне не хотелось, и я решила выспаться в поезде. Но я напрасно полагалась на собственные силы: эта релаксация имела и плохие последствия. Когда мы дошли с перрона в здание вокзала, я обнаружила, что задний карман моего рюкзака, застегивавшийся лишь на змейку, полностью открыт, и оттуда пропал пакет с бумагами. Поскольку в поезде пакет ещё был, кто-то успел это сделать, вероятно, в тот единственный миг, когда я замешкалась на перроне, выясняя, в какую сторону идти. Я пожалела, что хранила все карты и открытки в одном полиэтиленовом пакете, а не разрозненно прямо в кармане — так бы было много не украсть. Интендант станции, глядя на мою плачущую дочку, огорченную потерей своих рисунков, по моей просьбе обещал, если воры выбросят пакет где-нибудь на станции, не обнаружив в нем ничего ценного, послать его в Ауровеллей. Однако надеяться на это не приходилось, и я решила попытаться вновь купить открытки с индийскими богами. Но индусы формально посылали меня на центральную почту, которая открывалась в 10, а наш самолет был в 11. — 168 —
|