Между живой водой и мертвой

Косвенная задача, о которой я бы подумал: обратить внимание на поверхность тела, на кожу. Потому что кожа — это дышащая, чувствующая поверхность, она является очень важным органом чувств. Потому что, как только кожа начнет дышать, она на себя отвлечет ту энергетику, которая сосредоточена на губах, в горле, в сердце, в желудке и т.д. У клиента есть много точек напряжения. И до направленной работы по снятию этих точек напряжения, нужно создать некую общую дышащую телесную поверхность. Сейчас мы говорим о том, что мы не только оправдываем, а делаем очень важной, очень функциональной ситуацию вялости, расслабленности. Мы начали с того, что, по-видимому, для клиента подобное состояние является нежелательным, вытесняемым, а между тем, гораздо лучше ходить по улице, получать удовольствие, дышать кожей, писать стихи, чем выпивать бутылку водки и превращаться в лежащий камень, который не шевелится. Поэтому следует найти активные и сознательные способы расслабиться, быть вялым, капризным, отыскать возможность двигаться от собранности к расслаблению, а от нее — постепенно опять к другой степени собранности, а от нее — еще к одной степени расслабленности. Теперь поговорим о состояниях активности и бодрости. Видимо, нам нужно попытаться сделать так, чтобы его ролевое поведение, его манекенное предъявление — маски, которые каждый из нас носит, — были бы более разнообразны. Чтобы он мог незаметно для окружающих менять роли. Чтобы у него был больший диапазон гибкости. Может быть, имеет смысл подробнее обсудить, каковы его отношения с подчиненными. Например, когда ему нужно нахмуриться, показать, что он строг и грозен, хорошо бы, чтобы он мог чувствовать, что на самом деле ему весело и смешно. Иначе говоря, необходимо создать элемент самоиронии, отстранения, использования своей тени, своего расслоения. Степан хочет казаться грозным, сильным, начальственным, а на самом деле он робок, ему хочется спрятаться, он чего-то побаивается, и это нужно во чтобы то ни стало скрыть. Необходимо, чтобы в данной ситуации он мог быть в двух разных ипостасях, чтобы знал, что он действительно сейчас важная, грозная и весьма работоспособная личность, но при этом он как бы играет. Оттенком этого может служить взгляд на ситуацию со стороны, легкая ирония над ситуацией, рисование карикатур и т.д. Существует множество приемов, позволяющих человеку отреагировать избыточное напряжение с помощью символической деятельности. Когда человек сдвигает дистанцию давления на себя, он становится психологически независимым, приобретает психическую гибкость, которая ему требуется. Тем самым, из одного образа, из тягостного чувства однозначности, возникают, как из шапки волшебника, другие представления, другие образы. Возникает расслоение приковывающего к месту чувства. Возможность создать вместо одного зажатого разные чувства, как правило, решает проблему напряжения, страха и чрезмерного самоконтроля. Контроль при этом даже увеличивается, но приобретает другие образные формы. Контроль за ситуацией заключается в том, что “я в этой ситуации не прикован к месту, могу пошутить, могу иронизировать, могу отвлечься, могу расслабиться”. Если в состоянии вялости творчество Степана состоит в том, чтобы расслабиться как можно больше и распасться на части, почесаться, покапризничать, то, пребывая в своем рабочем состоянии, он воображает маленькие деловые решения, делает открытия, как иначе играть другую роль самому и как увидеть того, кто на него давит, или того, кто находится рядом, в других ролях. Он реализует свою способность расщеплять ситуацию, путешествовать во времени. Если мы сейчас опять обратимся к проблемам внутренних органов, проблемам, связанным с продвижением пищи, то отметим: пища также должна лучше расщепляться на части. Ему хорошо было бы избавиться от явлений задержек пищи в кишечнике — начать бегать или просто двигаться, быстро ходить. Иными словами, должен быть некий аналог такой тупой, глупой деятельности вроде выпивания бутылки водки. Каждый день пробегать два километра. Чтобы была обязательно некая физическая активность. Зарядка, бег (мы еще про это не говорили, но существует разница между тем, как он жил в детстве — ближе к природе, ближе к движению — и тем, что сейчас он практически от этого изолирован, заточен в свое социальное пространство, вот в эту городскую, иерархическую структуру). Ему нужно обязательно реализовать состояние активности, бегать, двигаться, муштровать себя... В частности, нужно придумать специальные упражнения которые он мог бы делать сидя у себя на стуле и обжимая живот — чтобы он мог массировать свой живот. Потому что, впадая в свое тревожное и подавленное состояние, он вообще забывает о своем теле. И тело начинает о себе напоминать такими неприятными явлениями. Сеанс интенсивного дыхания дал бы возможность диафрагме интенсивно двигаться, массировать внутренние органы, и тоже был бы для него весьма полезен. И, наконец, состояние четвертое — созерцательность, расслабление, обязательные прогулки, когда никого вокруг нет, полная свобода. Когда он находится в ясном сознании и может посвятить время тому, чтобы принять решение. Потому что для него наибольшая эффективность деятельности имеет место, когда у него есть время принять решение, составить некоторый план, а потом этот план реализовать. Это короткий конспект на будущий день и очень короткий дневник событий, происшедших только что. Потому что напряжение возникает в тот момент, когда Степан оказывается заточенным в “здесь-и-сейчас”, при этом он не отреагировал на то, что произошло вчера, хотя в этом есть большая потребность, и не наметил того, что будет завтра. Чтобы чувствовать себя психически защищенным, ему нужно подготовиться к будущей ситуации, немножко ее продумать, мысленно просмотреть, прокрутить фильм о ней; отреагировать, отследить, прожить, ту ситуацию, которая была раньше. Тогда такое расщепление во времени полностью будет реализовано, и он будет чувствовать себя уютно в настоящем, если сам активно сделает шаг в прошлое и шаг в будущее.