Внеречевое общение в жизни и в искусстве. Азбука молчания

Что такое топонома и топономика

Знаковый характер движения, выраженный в направлении движения и чрезвычайно важны для понимания всех процессов, происходящих в сфере общения, зафиксирован в на­шей речи, которая, если вслушаться, сводит все, даже самое слож­ное, к элементарным двигательным актам, чаще всего к простым пе­ремещениям «пешехода».

Судите сами: мы идем по жизни тем или иным путем, можем за­блуждаться, выбирать правильное направление в решении задачи или свернуть с него; мы можем встретиться с трудностями, после чего уйти от них или, наоборот, пойти напролом; наша жизнь полна падений и подъемов; мы ходим вокруг да около; ведем других за собой или плетемся в хвосте; часто нам надо осмотреться, чтобы потом отступить и сделать решающий шаг вперед...

Но вот что особенно любопытно: существуют просто фанта­стические случаи, подобные поступку барона Мюнхгаузена, подняв­шего самого себя за волосы. Так, мы оказывается способны поста­вить себя на место другого человека, и даже на его точку зрения; возвысить себя в собственных глазах и совершить иные, не менее удивительные поступки, например пройти мимо удачи или войти в чье-то положение.

Обилие понятий, связанных с движениями, говорит о древности приведенных выше словосочетаний и переносит нас в тот далекий период диких кочующих племен, когда все перечисленные здесь и подобные им образные «пешеходные» понятия понимались букваль­но. Можно предположить, что в начале человеческой цивилизации все нынешние «пространственные иносказания» имели буквальный смысл. Затем, не меняясь по существу, их стали относить к все бо­лее сложным жизненным процессам.

На отражение этих моментов в нашей речи обратил внимание еще МАЧехов, приводя такие примеры: «Прийти к заключению, коснуться проблемы, порвать отношение1, схватить идею, ускользнуть от ответ­ственности, впасть в отчаяние, поставить вопрос и т.д. О чем говорят эти глаголы? О жестах, определенных и ясных. И мы совершаем в ду­ше эти жесты, скрытые в словесных выражениях...» [32].

Доказательство тому, как прямое значение слов может приобре­тать статус психологического иносказания можно найти у К.Юнга: «У пациента, который, к примеру, столкнулся с непереносимой си­туацией, может развиться спазм при глотании: "он не может это про­глотить". В сходных условиях психологического стресса другой па­циент получает приступ астмы: он "не может дышать атмосферой дома". Третий страдает от паралича ног: "он не может ходить", т.е. "не может больше идти". Четвертый, которого рвет во время еды, "не может переварить" какой-то неприятный факт. Можно проци­тировать много примеров подобного рода» [34]. Обратите внима­ние, даже истерический паралич ног может иметь в своей основе пространственно координированное, «пешеходное» иносказание — «я больше не могу идти по жизни!».