Психоистория

Означает ли это, что психоистория полностью сводит предмет своего изучения к «психологическим мотивам»? Да. Только у психе могут быть мотивы - у фабрики их не может быть, у ружья не может быть. Является ли в таком случае психоистория «историей, сведенной просто к личным мотивами? Скова да. Все мотивы персональны, пусть даже слово «просто» - отрицание их значимости. А обвинение в «редукционизме», которое часто направляют в адрес психоистории, выдвигается просто невпопад, поскольку сведение внешне сложных и несопоставимых процессов к более простым и основным силам и принципам является на самом деле не недостатком, а научной целью. Все остальные науки уже давно поняли, что мир имеющихся «фактов» почти бесконечен; лишь историки по-прежнему верят, что могут узнать что-то новое, лишь накапливая все новые и новые повествовательные «факты».

Историков воспитывают на теории уникальности любого исторического события. Большинство повествующих историков убеждены в этом принципе по отношению к человеческой истории не меньше, чем средневековый человек - по отношению к естественной истории. Современные историки в лучшем случае изложат некоторые политические события, а затем некоторые экономические события и после простого сопоставления придут к выводу, что эти два повествования составляют теорию. Но нарративная история - не наука и не предназначена его быть. Нарративная история описывает ход исторических событий; психоистория открывает законы исторической мотивации. Нарративная история полна «случайностей» и «ошибок»; психоистория имеет дело лишь с закономерностями, особенно «случайностей» и «ошибок». Писаная история сосредоточена на периодах, и считается, что любой историк должен специализироваться на каком-нибудь периоде или стране; психоистория же - сравнительная наука, и не может специализироваться на одной области истории, так же, как астроном не может специализироваться на одной области неба. Когда я в своих лекциях скачу по периодам, студенты жалуются: «Не похоже, что вы действительно занимаетесь историей». Они правы.

Но как же отличается эта новая научная модель от привычного взгляда на историю! То, что вы прочтете в этой книге, перевернет с ног на голову почти любое представление об истории, которое вы когда-либо черпали из других источников. Вместо влияния общественных событий на частную жизнь вы увидите, как частные фантазии проигрываются на публичной сцене. Вместо деятельности главным образом взрослых мужчин вы увидите, что история определяется прежде всего в семьях женщинами и детьми в не меньшей степени, чем мужчинами, и лишь потом отражается в публичной деятельности взрослых. Вместо нескольких лидеров, удерживающих власть над массами индивидов, вы обнаружите, что сами группы дают лидерам поручения, так что «власть» становится главным образом проблемой группового мазохизма, а не силы. Вы обнаружите, что войны являются на самом деле не ужасными «ошибками», а желаниями. Вы уведите, что прогресс, позволивший нам преодолеть магию и суеверия, является следствием не накопления знаний, а роста психологической зрелости в результате эволюции детства. Вместо спокойного и уверенного традиционного человека и помешанного современного человека вы увидите, что традиционный человек стоит гораздо ближе к шизоидному типу, а современный - к счастью и целостности, и узнаете причины. Вопреки представлению о традиционной семье как о сильном когда-то, а сейчас терпящем упадок институте, вы станете свидетелем роста семьи, с любовью к детям и между супругами, как новейшего приобретения, которое со временем все крепнет. Вы придете к мнению, что цивилизация - это не растущее со временем отречение от удовольствий, связанных с инстинктом, а наоборот, все большее удовлетворение потребностей. И наконец, вы обнаружите, что история - не победа морали, суперэго, а победа желания и разума, ид и эго над суперэго.