|
В постижении наших образов Бога мы должны понять их индивидуальную и архетипическую основу. Персональные факторы будут включать детали, привнесенные нами самими и нашей культурой. Архетипические аспекты способны показать, каким образом первородные образы человечества констеллированы в нас. Нашим образом Бога может оказаться коммунизм, поскольку наши родители были «правоверными» революционерами, но этот образ мог потерпеть крах вместе с падением коммунизма в конце 1980-х. Наш образ Бога может быть основан на священном писании: Яхве, который призвал свой народ, сшил одежды для них, когда они были наги, и указал им путь, когда они проводили богослужение. Образы Бога, какими бы они ни были, демонстрируют определенность, и сквозь их отчетливые идеосинкритические качества мы чувствуем внутри нас Бога, прикасающегося к нашей плоти. Тело означает специфическую форму, оно означает предельность, а не всеобщность или движущиеся тени. Тело — это жизнь в ее конкретном проявлении. Наше тело сосредоточивает нас в определенном месте и времени, тем самым позволяя нам сфокусироваться на том, что сейчас находится здесь, перед нами. Этим мы ограждаемся от «стихийных качеств космической непроясненности. Тело с его ограниченностью является «гарантией сознания, а сознание — это тот инструмент, при помощи которого создается смысл». Без тела мы можем легко погружаться в лишенные времени проявления архетипов, завлеченные отсутствием необходимости быть самими собой: «Вы прекращаете думать и действуете как мысли, несомые великой рекой, не имеющей конца. Вы внезапно вечны ... освобождены от бодрствования и не уделяете внимания сомнениям, не сосредотачиваетесь на вещах ... вы не хотите нарушать это глупыми вопросами — это слишком прекрасно». Это медленное течение, как будто «единое с универсумом», не является, однако, жизнью духа, так как это уже и не жизнь тела. Нам необходимо и тело, и дух — иначе мы теряем и то, и другое. Мы обладаем ими обоими, или ни тем, ни другим. Для того чтобы жить в духе, нам необходимо жить в теле. Для того чтобы контактировать с бессознательным, мы нуждаемся в сознании. Иначе бессознательное, как волны в океане, идет вперед, поднимается к высшей точке, а затем тянет вниз, отступает и дезинтегрирует. Чтобы нечто произошло, сознание должно вмешаться, «схватить сокровище», создать некое событие. Мы нуждаемся в эго как в центре сознания, для того чтобы понять Самость как центр целостности, сознательной и бессознательной психики. Нам необходимо войти в беседу, чтобы заполнить брешь между ними. Этот процесс беседы конструирует Самость и укрепляет эго. Если нам не удается заняться этим процессом, наше эго может быть с легкостью поглощено архетипическими содержаниями, что мы с ужасом наблюдаем в различных видах религиозного и политического фанатизма. Будто ощущая чье-то сильное давление, мы устремляемся против других, принужденные силой архетипов. Убежденные в единственности той истины, которой мы обладаем, мы не знаем преград в расправе с теми, кто может быть не согласен с нами или пренебречь нами; изоляция, причинение вреда, угнетение, убийства других людей — это те преступления, которые мы можем совершить от имени искаженной нами версии истины и спасения. — 158 —
|