В стороне. Из опыта работы с аутичными детьми

Одна из особенностей взаимодействия аутичного ребенка с людьми — непонимание им чувств, испытываемых партнером при взаимодействии, так как люди нередко воспринимаются им не как живые и чувствующие субъекты, а скорее как движущиеся объекты, не имеющие своих чувств, желаний и потребностей. Попытки объяснить аутичному ребенку ошибки взаимодействия при помощи речи редко достигают долговременного результата и часто приводят к возникновению отрицательных эмоций обеих взаимодействующих сторон. Намного более эффективным объяснением для аутичного ребенка является непосредственное «отзеркаливание» его неконструктивных действий, направленных на партнера. Следует отметить, что если дети 1-й, 2-й и 3-й групп не ориентированы в своем взаимодействии на партнера, то это не значит, что они не включают его в поле своего внимания и не фиксируют его действия. Столкнувшись с ситуацией собственного дискомфорта, аутичный ребенок с гораздо большей степенью вероятности воспринимает объяснение, связанное с неадекватностью его поведения.

К чему приводит непонимание того, что и как чувствуют другие люди, можно проиллюстрировать следующей цитатой из книги, написанной аутичным человеком: «Безопасность как важнейшую основу я могу находить только в вещах. Люди слишком оригинальны и непредсказуемы»1.

Поэтому одна из задач родителей аутичных детей и психологов, работающих с этими детьми, — научить их понимать психологию людей, распознавать эмоции, видеть мотивы поступков окружающих. Более высокий уровень понимания людей уменьшает тревогу, сопровождающую аутичного ребенка при общении, делает его более адекватным в контактах. Повышение уровня понимания возможно в любом возрасте, важнее не возраст, а постоянное развитие навыка понимания. Развитие этого навыка необходимо не только ребенку, но и тому, кто с ним взаимодействует. К сожалению, слишком часто родителями и профессионалами движет желание изменить аутичного ребенка, а не желание его понять. Реальный мир и обычные люди не ставят задачу понять аутичного ребенка, и маловероятно, что ему придется встретиться с этим пониманием, — в этом трагедия такого ребенка. Поэтому, хотя бы в микросоциальном окружении ребенок может рассчитывать на большее понимание. Это повысит уровень его душевного комфорта и сделает более доступным терапевтическое воздействие. Нежелание, а зачастую и неспособность аутичного ребенка выразить то, что он хочет, приводит к тому, что многие из взаимодействующих с ним людей рассматривают его как существо, не имеющее иных потребностей, кроме витальных, и начинают управлять им, исходя из своих представлений о том, что хорошо, а что плохо для него. Так, одна из матерей 16-летней мутичной аутичной девочки, пообщавшись со специалистами Центра социально-психологической помощи (г. Санкт-Петербург), с удивлением отметила: «Здесь даже у неговорящих детей принято спрашивать об их желаниях».