|
— Какой вкусный, сладкий пирог, — сказал один из навозных жуков. — Я предпочитаю эту бабу, — возразил другой, при помощи своих жадных челюстей извлекая кусок из середины, особенно маслянистой. * * *Но надо еще вас познакомить с моими двумя навозными жуками. A сначала, если вы сомневаетесь в их языке, я вас попрошу принять к сведению, что их язык — это немой язык, немой для нас. Вы, по всей вероятности, наблюдали за выражением хвоста собаки. Разве эти движения не выражают все чувства? Веселость, радость, удовольствие, грусть, страх, гнев? Это немой язык, не менее выразительный, чем все оттенки лая. Насекомые разговаривают не хвостом, а сяжками. И они великолепно понимают друг друга. В качании сяжек, как в движении хвоста собаки, они рассказывают друг другу все, что имеют сказать, не забывая безмолвия хитрости, я хочу сказать, неподвижности ожидания для более верной поимки добычи. Эти навозные жуки, любители пастбищ и испражнений рогатого скота, живут в коровьем навозе. У каждого свой вкус. Их называют, если я не ошибаюсь, сорris lunаires. Из глистов, разбросанных вдоль всей дороги, они делают в своих норах запасы каловых пилюль, куда они кладут свои яички, и которые служат их малюткам молоком, первой пищей, сочным медом. Эти пилюли, пилюли священного скарабея (навозного жука), боготворимого египтянами и когда-то служившего символом земного шара. Итак, мы находимся в великолепной компании. Взгляните на них, на этих скарабеев, навозных жуков с зелеными надкрыльями, бронзовыми щитками, с блестящими латами рыжеватого цвета, с гордым челом, с заостренными щупальцами, принадлежащих к разнообразным и бесчисленным семействам, рассеянным по всему свету, взгляните на них за работой и послушайте их, поймите их язык. — Правда, нет ничего лучше коровьего навоза! — жестикулирует один из них за десертом роскошного пира. — Овечий помет вкусен в другом роде, — замечает второй с презрительным видом. Стая воробьев, которая в течение целого часа видела, как там двигались одни только стада, говорила между собою: «О! Когда же, наконец, пройдет лошадь?» Она дает пищу птенчикам. * * *A наши навозные жуки угощались иначе, чем воробьи, которые отбирали клювом из всей оставленной стадами пищи. Матери работали для будущего их рода, хотя еще там не было ни одного снесенного яйца. Они устраивали себе гнезда в земле, снабжали их запасом этих питательных пилюль, и в этих мягких катышках умели они делать маленькие углубления, чтобы класть туда яйца, так что личинки, даже в момент своего вылупления, находили приготовленную пищу, единственную, которая им годилась. A какие заботы прилагали они, чтобы помешать им затвердеть! Диалоги между отцом и матерью в этот день не имели другой темы, другой цели. Для них весь мир, настоящее и будущее заключалось лишь в помете, в навозе. — 3 —
|