Сборник статей

Основным архетипическим образом этой творчески пре­образованной реальности является самодвижущееся колесо вечности, каждая точка которого есть "момент поворота", который "зачастую решением одной задачи лишь порождает новую". Ибо, один из парадоксов жизни заключается в том, что в ее творческой реальности, "бытие" есть чистое настоя­щее, но все прошлое впадает в это бытие, в то время, как все будущее вытекает из него подобно ручью; стало быть, это точка одновременно является и точкой поворота, и точкой покоя. Эта точка бытия, нулевая точка творческого мистицизма29 - это пропуск в творении, в котором сознание и бессознательное на мгновение становятся творческим единством и третьим элементом, частью единой реальности, которая почти "застывает" в восторге и красоте творческого момента.

Но стихотворение продолжается:

Восторг от удачно решенной сложнейшей задачи это дитя расставания

Это значит, что любая проблема в сотворенном мире, даже та ее часть, что вызывает наибольший восторг, зиждет­ся на расставании, на уходе из вечности совершенного круга в предельность и историческую реальность прошлого, насто­ящего и будущего - в смену поколений. Здесь смерть созда­ет разрыв", создает огромную проблему и может быть прео­долена только в момент творчества. И восторженно пройти через творение означает создать смертоносные разрывы, которые обозначат конечность бытия по сравнению с веч­ностью. Стало быть, любое рождение покоится на смерти, точно так же, как все пространство покоится на разрыве, и быть ребенком, в любом случае, означает быть началом, которое является концом чего-то; но этот конец, в то же самое время/является началом, в котором прошлое закры­вается и остается внизу. Ибо, ощущая себя как дитя расста­вания, дитя, в то же самое время, ощущает свое рождение из смерти и возрождение в себе того, что мертво. Оно ощущает себя, как что-то сотворенное, что "зачастую решение одной задачи лишь порождает новую".

Но вращающееся колесо рождений и смертей, в котором все одновременно является и началом, и концом, -это всего лишь обод: главное действие происходит в его центре. И в этом центре появляется "преображенная" Дафна. Бегущая от преследующего ее бога, спасающаяся от него с помощью преображения, душа становится лавровым деревом. Преоб­раженная, она уже - не гонимый беглец; ее преображение -это ничем не стесненное развитие и, в то же самое время, это лавровый венок, венчающий, как поэта, так и бога-охотника. У пламени из первой строчки стихотворения, в котором вещь обретает спасение путем ухода из долгого бытия в огненное преображение, в конце стихотворения появляется партнер; вечная беглянка становится деревом, навечно пустившем корни в бытие. Влюбленный в Дафну Аполлон, бог-охотник, вынуждает ее к преображению; и снова мы видим творческую сублимацию души, высшую форму любви. Ибо Дафна, укрывшаяся на высшем уровне своего расти­тельного существования, теперь "чувствует себя лавром". Сейчас она - субъект закона и любви Орфея, о котором Рильке сказал: "Петь -значит просто быть".