|
Чтобы заглушить неприятное жжение во рту, папа вскрыл банку консервов с раковым паштетом. Все были очень рады, ели до утра. Но мама молчала, сидя на своем месте. Это было очень неприятно. Когда папа собирался что-то спеть, стукнуло окно. Мама вскочила с испуга и закричала, что она ясно видела, как с улицы в окно кто-то заглянул. Другие уверяли маму, что это невозможно, так как их квартира в третьем этаже, и никто с улицы посмотреть в окно не может, для этого нужно быть великаном или Голиафом. Но маме взбрела в голову крепкая мысль. Ничто на свете не могло ее убедить, что в окно никто не смотрел. Чтобы успокоить маму, ей налили еще одну рюмочку. Мама выпила рюмочку. Папа тоже налил себе и выпил. Наташи и горничная, как цветок, сидели, потупив глаза от конфуза. – Не могу быть в хорошем настроении, когда на нас смотрят с улицы через окно, – кричала мама. Папа был в отчаянии, не зная, как успокоить маму. Он сбегал даже на двор, пытаясь заглянуть оттуда хотя бы в окно второго этажа. Конечно, он не смог дотянуться. Но маму это нисколько не убедило. Мама даже не видела, как папа не мог дотянуться до окна всего лишь второго этажа. Окончательно расстроенный всем этим, папа вихрем влетел в столовую и залпом выпил две рюмочки, налив рюмочку и маме. Мама выпила рюмочку, но сказала, что пьёт только в знак того, что убеждена, что в окно кто-то посмотрел. Папа даже руками развел. – Вот, – сказал он маме и, подойдя к окну, растворил настежь обе рамы. В окно попытался влезть какой-то человек в грязном воротничке и с ножом в руках. Увидя его, папа захлопнул рамы и сказал: – Никого нет там. Однако человек в грязном воротничке стоял за окном и смотрел в комнату, и даже открыл окно и вошел. Мама была страшно взволнована. Она грохнулась в истерику, но, выпив немного предложенного ей папой и закусив грибком, успокоилась. Вскоре и папа пришел в себя. Все опять сели к столу и продолжали пить. Папа достал газету и долго вертел ее в руках, ища, где, верх и где низ. Но сколько он ни искал, так и не нашел, а потому отложил газету в сторону и выпил рюмочку. – Хорошо, – сказал папа, – но не хватает огурцов. Мама неприлично заржала, отчего горничные сильно сконфузились и принялись рассматривать узор на скатерти. Папа выпил еще и вдруг, схватив маму, посадил ее на буфет. У мамы взбилась седая пышная прическа, на лице проступили красные пятна, и, в общем, рожа была возбужденная. Папа подтянул свои штаны и начал тост. Но тут открылся в полу люк, и оттуда вылез монах. — 6 —
|