|
– О, боже! – Какое было б это несчастье! Monsieur Saveloff так силен! Он погубил бы меня! – Магазинщица, всплескивая руками, вскочила идти. – Прошу вас, дослушайте же. – Отдайте ему эту перчатку, – Волгина сняла перчатку с правой руки, – и пусть он любуется на нее, идя отсюда. Я выйду через минуту и тоже пойду мимо кареты, – конечно, тот господин в карете будет ждать даму Нивельзина, – я уроню зонтик, буду поправлять шляпку, – словом, тот господин увидит, что у меня одна рука в перчатке, другая без перчатки, – он увидит, что Нивельзин любовался на мою перчатку. – Да берите же, несите ему, – берите же. Хитрое, дурное лицо магазинщицы сделалось честным. – Нет, я не возьму вашу перчатку. Я не могу допустить, чтобы вы так ужасно компрометировали себя. Он уйдет, этого будет довольно. – Нет, этого не будет довольно. Карета стала бы ждать и дождалась бы. Вы сами говорите, что господин, который сидит в карете, умеет мстить; той, которую он подозревает, он может мстить сильнее, нежели вам. Она погибла, если войдет сюда прежде, нежели он убедится, что подозревал напрасно, что Нивельзин был здесь для меня. – Самого Нивельзина я не хочу видеть; но ей я оставлю мой адрес, и мы подумаем, что ей делать. – Вы незнакома с madame Saveloff? И так ужасно компрометируете себя для нее? – Идете вы или нет? – Вы незнакома с madam Saveloff? Незнакома или дружна, как вам угодно, только идите же. – Но если вы незнакома с нею, почему ж вы знаете, что ее еще нет здесь? – Как вы сердите меня! – нетерпеливо сказала Волгина. – Кто ж не знает, что мужчина приходит на свидание первый, пока женщина еще не надоела ему? – Почему я знаю, что она еще не надоела ему? – Можете полюбопытствовать после. А теперь идите. – Вы незнакома с нею, – незнакома или во вражде с ним, потому что не хотите видеть его, – и между тем так ужасно компрометируете себя для нее! – Кажется, вы уже начинаете подозревать, нет ли у меня злого умысла? – Это лишнее. Идете вы или нет? – Я сумею обойтись и без вас. – Брови Волгиной сдвинулись. – Идете вы или нет? – Иду, иду, – проговорила модистка, торопливо вставая. – Берите же перчатку, – забыли. Модистка побежала и через минуту вернулась: – Он умоляет вас сказать ваше имя, – он хочет знать, кто та, которой он обязан так… – Умолять не было надобности, услышал бы от той дамы. Мое имя Волгина. Да пусть же он уходит поскорее. — 10 —
|