|
Старая дева Наталья быстро наложила в свою сумку булок, хлеба и все, что случилось у них в это время. — Ступай, ступай, торопись, — благословляет прозорливец монахиню, — да нигде не задерживайся, неси все. Поцеловав поднесенную к самым губам руку, та не успела даже поклониться и быстро вышла из келий. Перевязав сумки вместе, перевалила их при помощи Натальи через плечи и пошла по дороге, указанной ей батюшкой. Она привыкла к беспрекословному послушанию, поэтому не спросила батюшку, кому это все надо нести и не занималась вопросом, почему он ее так благословил: нести и ее ношу и его ношу по этой дороге. «Значит, так надо», — обычно в недоуменных случаях отвечала она себе. Идет она по дороге спокойно и молится Богу. Ноша по молитве старца стала совсем легкая. И вот видит, что к ней приближается женщина. Идет она медленно, неутешно рыдая, даже качается, как пьяная. Не положено монахам быть любопытными, но что-то толкнуло матушку спросить женщину, о чем она плачет. «Дети у меня голодные. Велела им ждать: принесу, мол, вам чего-нибудь — председатель выпишет. Просила его выписать мне хоть картошки, ведь у меня их четверо, а председатель мне ответил: «Где я вам возьму картошки? Я не дойная корова». Чем я детей буду кормить?..» — с трудом проговорила женщина, захлебываясь слезами. Монахиня поняла, что батюшка ей велел по этой дороге скорей нести эти две сумки именно для голодных детей этой несчастной матери. Через несколько минут матушка, улыбаясь, радостно провожала взглядом быстро удаляющуюся от нее женщину, нагруженную двумя тяжелыми сумками и вполне успокоенную... Рассказывает жительница поселка Сельмаги, Анна. В Пензе стоит пригородный поезд, в него садятся пассажиры. В один из вагонов заходит благообразный старичок, он еле передвигает ноги и садится на свободное место. Рядом с ним садятся молодые люди: девушка и парень. Старец встает и говорит: «Я ухожу, а на мое место сейчас сядет покойник». Они, и кто слышали, рассмеялись: «Сядет покойник, покойник сядет. Ха-ха-ха!». Старец вышел. В дверях ему встретилась женщина с ребенком на руках, завернутым во что-то. Садится она на место, где сидел старичок. Все еще сильнее расхохотались. Она спрашивает: — Что это вы все на меня глядите и хохочете? — Сейчас сидел на вашем месте старик, встал и говорит: «Я ухожу, а на мое место сейчас сядет покойник». Женщина рассказала, что этот старец из Оленевки, батюшка Иоанн: — Он никогда на поезде не ездит, а садился, чтоб сказать обо мне. Вот какой он прозорливый. Действительно, на это место сел покойник, ребенок-то у меня мертвый. Он умер в больнице, сестры мне его завернули, и я везу домой, а с гробиком мне не донести его. Завернуть — удобнее. Она развернула и показала бледное, мертвое лицо младенца. — 9 —
|