|
По возвращении старца из тюрьмы даже сестра Наталья боялась держать его у себя в келий: «К нему народ ходит, меня с ним посадят». Батюшке пришлось скитаться по людям. Но духом он никогда не падал, а всегда во всех своих бедах только укреплялся и благодарил Бога за всё... Современники вспоминают, что всем и во всяких горестях и болезнях батюшка был помощник и наставник, и целитель, всех утешал и никого не упрекал. Двоюродная сестра его умерла, остались у нее три дочери и сын. Иван Васильевич помогал им и делами, и хлебом, и деньгами. Он работал в церкви до старости лет. Последнее время его почти недвижимого возил в церковь татарин Борис Донюшин. Помогали ему юноши Леня и Саша. Каждый, кто бы ни встретился в чем-либо со старцем в любом его возрасте, все поражались его чудесной прозорливости. ...Из-под фундамента церкви, которая стояла в деревне Кочетовка, выросла береза выше церкви: кудрявая, сильная, толстая, зеленая. Блаженный Иоанн сказал народу: «Когда эта береза начнет сохнуть, то знайте, осталось немного до кончины света, а когда она высохнет, знайте, приход Господа Судии при дверях». Блаженный старчик умер. Ивану Васильевичу было уже много лет. Недавно береза начала сохнуть, а теперь уже вся засохла. Храм разрушен, и в Кочетовке появились сектанты... Год рождения старца доподлинно установить так и не удалось. Документов в архиве не нашли о нем, кроме двух, сохранившихся на руках: о рукоположении старца в сан дьякона и в сан священника. День рождения старчика в «Иоанн постный», то есть в день Усекновения главы Иоанна Крестителя. Странно, даже в таких документах, которые говорят о его рукоположении, не указывается год рождения. Здесь точно исполняется желание самого батюшки Иоанна, который уже при жизни скрывал свои годы. Его спросят: — Батюшка, когда ты родился? Он отвечает: — Не знаю. Не помню. — Батюшка, сколько тебе лет? — Не знаю: не то 17, не то... не знаю... Внешний вид старца говорил о том, что он прожил не менее 100 лет. Волосы совершенно белые, редкие, борода не очень длинная, «выщипанная» временем, кожа на лице белая, чистая, натянутая на кости так, что и морщин-то не было. Усохшее от поста лицо резко вьщеляло скулы. Глаза ввалившиеся, но живые, умные, проницательные, но строгие, хотя общий вид был приятный и добрый. Руки, кажется, не имели даже мускул: натянутая прозрачная кожа показывала все косточки. Руки были теплые, нежные, как у младенца, тоже как лицо, белые, чистые. Последние годы вели его всегда по церкви под две руки, согнутого почти вдвое. Идя по церкви, благословлял и отдельных прихожан, и всех вместе, а выражение лица его показывало блаженство. Значит, он был доволен: пост и молитвы дали плод -скорби уплывали и тонули в блаженном состоянии души старца, его святой жизни. — 7 —
|