|
Рабиндранат ответил — так же, как и я сейчас говорю со слезами на глазах: «Вот поэтому я и плачу. На эти шесть тысяч песен я потратил все свои силы, но ничего не получилось. Неспетое так и осталось неспетым. Я плачу навзрыд и прошу Бога помочь мне еще раз. Может быть, в следующий раз у меня получится немного лучше. И ты еще хочешь, чтобы я не плакал? Ведь уже пришел мой последний вздох...» И со слезами на глазах он умер. Это прекрасная смерть. И прекрасная жизнь. И какая нужна смелость, чтобы сказать, что песня так и осталась неспетой, даже после присвоения Нобелевской премии. Я не могу рассказать, что я вижу... я не могу это описать. Любая попытка будет неудачной... но беспокоиться не стоит. Лучше потерпеть неудачу, чем вообще не пробовать описать великую красоту. Я вижу, как облака остались позади, горные вершины остались позади, все осталось позади. Это божественный путь. Это существование, это язычество. Я люблю красоту, я люблю весь мир, цветы, деревья, звезды... Я люблю, я просто люблю. Но я не совсем Зорба. Я еще и осознаю мою любовь, даже в те минуты, когда мое тело ощущается как что-то, оставшееся далеко позади... как будто это чье-то еще тело. Я сижу рядом со своими развалинами. Это вовсе не одно и то же. Я осознаю. Я не мертвый. Я и не могу стать мертвым, это просто невозможно. Я вечен. Сама суть вечности... Именно это. Вы есть, все есть. Ничто не умирает. Все остается, переходя из формы в форму из одной формы в более высокую. Как только вы начинаете спускаться вниз, вы в аду. Это уже нехорошо, это уже опасно. Найти самое подходящее слово для «очень глубоко» очень трудно... да и как это возможно? Так много слов почти подходят, но ни одно не может выразить. Это просто невозможно выразить словами. Самое большее этим можно поделиться. Но оно так прекрасно, так прекрасно. Поднимайтесь каждый день все выше. В такие минуты даже небо становится новым. Звезды рождаются заново, потому что сами мои глаза уже новые. Химические препараты могут вас вымыть. Всем это нужно.. христиане, индусы, буддисты должны вымыться, побыть под этим душем, так, чтобы они опять стали новыми, стали как маленькие дети... свежие, невинные, доступные, любознательные, полные благоговения. Это наверно трудно — слушать такого человека, как я, два раза каждый день. Это дает мне шанс поделиться моим пониманием. Но я не могу поделиться этим при помощи слов. Мои слезы об этом говорят. Я не могу этого высказать. — 12 —
|