|
Изучение коммуникативных способностей обезьян, особенно человекообразных, ведется уже давно и во многих странах. В США ученый Д. Премак длительное время пытался с помощью различных оптических сигналов обучить шимпанзе человеческому языку. У животных вырабатывались ассоциации между отдельными предметами, в качестве которых использовались куски пластика, и пищей. Для того чтобы получить лакомство, обезьяна должна была выбрать из различных предметов нужный и показать его экспериментатору. В основу экспериментов была заложена методика «выбора на образец», разработанная Ладыгиной-Котс. Спомощью этих методов вырабатывались реакции на категории объектов и формировались обобщенные зрительные образы. Это были представления типа «большее» и «меньшее», «одинаковое» и «различное» и сопоставления разного типа, на что животные, стоящие ниже антропоидов, скорее всего, неспособны. Этот и подобные ему опыты наглядно продемонстрировали исключительные способности человекообразных обезьян к обобщениям и символическим действиям, а также их большие возможности общения с человеком, возникающие в условиях интенсивного обучения с его стороны. Тем не менее такие опыты не доказывают наличия у антропоидов языка с той же структурой, что и у человека. Шимпанзе в буквальном смысле «навязали» человеческий язык, вместо того чтобы попытаться установить контакт на языке, свойственном этому примату. В этом смысле эксперименты такого рода бесперспективны и не могут привести к пониманию сущности языка животного, так как дают лишь феноменологическую картину искусственного коммуникационного поведения, внешне напоминающего оперирование языковыми структурами у человека. У обезьян была выработана лишь система общения с человеком в дополнение к тому множеству систем общения человека с животным, которые он создал, начиная со времен одомашнивания диких животных. По мнению К.Э. Фабри, долгое время занимавшегося проблемой языка человекообразных обезьян, «несмотря на подчас поразительное умение шимпанзе пользоваться оптическими символическими средствами при общении с человеком и, в частности, употреблять их в качестве сигналов своих потребностей, было бы ошибкой толковать результаты подобных опытов как доказательства якобы принципиального тождества языка обезьян и языка человека или вывести из них непосредственные указания на происхождение человеческих форм коммуникации. Неправомерность таких выводов вытекает из неадекватного истолкования результатов этих экспериментов, при котором из искусственно сформированного экспериментатором поведения обезьян выводятся заключения о закономерностях их естественного коммуникационного поведения».[35] — 122 —
|