|
Шах настаивал, что если мы отдаем ему Кумб Спрингс, то подарок должен быть безусловным, безвозвратным и совершенно добровольным. При желании я, а не он должен был убедить наш Совет и членов Института в правильности этого шага. К июню 1965 года я принял решение. Я сформулировал задачу. Это не должно было быть сложным. Большинство членов были согласны без вопросов следовать за мной. Некоторые возмутились и потребовали объяснений. Я был им очень благодарен, поскольку они дали мне возможность проверить, не действую ли я под влиянием момента. Этим летом мы провели в Кумб Спрингс последний семинар. Шах приехал и говорил со студентами. Он не пытался давить на них или рассказывать о чем-нибудь конкретном, но сумел убедить их в важности и срочности его миссии. В октябре состоялось внеочередное общее собрание членов, наделившее Совет полномочиями вывезти наиболее ценное имущество Института. По оценкам экспертов, Кумб Спрингс стоил более L100000. Некоторые члены настаивали, что нужно продать Кумб и, возможно, отдать половину денег Шаху, а на оставшиеся купить землю за городом. Я почти безнадежно пытался найти какой-нибудь компромисс, но Шах настаивал на своем. Наконец решение было принято, и мы приготовились покинуть наш дом. Двадцатилетнее пребывание в большом доме позволяет скопить много движимого имущества. Мы продали все, что могли, и разрушили все, что были не в состоянии увезти с собой. Шаху досталось все, что он хотел, включая Джамихунатру с ее коврами и мебелью. К тому времени он уже подгонял нас, говоря, что его работа не терпит отлагательств. Я не знал, куда пойти. Однажды мы услышали о продающемся в Кингстоне доме. Мы с Элизабет поехали посмотреть его в то же утро, предложили условия, которые были приняты, и подготовились переехать на Брунсвик-роад, 23. Тринадцатого января 1966 года мы праздновали день рождения Гурджиева, на котором присутствовало более 250 учеников и друзей. В последний раз в Джамихунатре прошел показ гурджиевских движений. Я испытывал двойственные чувства. Я не думал, что Шах организует в Кумб Спрингс суфийский центр: он настаивал, что его руки должны быть совершенно чисты. На общем собрании я сказал: «Предположим, что Шах продаст Кумб Спрингс и отбудет в Афганистан с сотней тысяч фунтов в кармане. Что нам до того? Мы поступаем правильно, помогая его миссии. Просить гарантий означало бы погубить дух нашего поступка». Я храбрился, но колебания оставались. Куда делось мое решение действовать самостоятельно? Моя уверенность в собственной миссии? Все перекрыло убеждение в необходимости большой и важной жертвы. Я хотел доказать себе, что свободен от привязанности к любой материальной собственности и к положению, занимаемому мной среди моих учеников. Я сделал все и все же не был уверен в своей правоте. — 308 —
|