|
Весна на Чистых прудах переживается особенно остро. Волны жизни прокатываются по асфальту, разбиваются о памятник великому писателю, растекаются по аллеям и улочкам столицы. Цыгане, просящие милостыню, гламурные девушки в весенних коротких нарядах, мрачные юные готы с размазанным по лицу темным гримом и сетчатыми колготами на руках, бомжи, прикорнувшие на лавочке, бандиты, милиционеры, студенты, пенсионеры, менеджеры среднего звена в пиджаках, нечесаные программисты с пивом в руках, секретарши с красными от монитора глазами…
Ветер, сочетающий влажность оттаявшей почвы и распускающиеся почки, запах шашлыка из палаточной забегаловки, духи прошедшей мимо незнакомки, чьи-то надежды, чьи-то горести – этот ветер проникал в самую глубь Мишиного сердца, такого чувствительного теперь, такого открытого всем впечатлениям, такого живого, как сама эта разбегающаяся, волнующаяся жизнь вокруг.
- Приветики, - она всегда любила неожиданно подкрасться сзади, потом прыгнуть на шею и подставить щечку для поцелуя. Маленькая, худенькая, с озорным блеском в глазах. – Как ты изменился, возмужал… Мишка! Ты ли это? Чего молчишь?
- Растерялся. Ну здравствуй, Настя. А ты все такая же девчонка. Даже похудела еще больше. На, поправляйся, - молодой человек достал из дипломата коробку дорогих конфет.
Через десять минут они прихлебывают пиво в уютном подвальчике кафе "Му-му" и, перебивая друг друга, возбужденно делятся новостями про бывших одногруппников и старых знакомых. Кто женился, кто развелся, у кого дети родились. Толик погиб в аварии, Степа уехал во Францию, Светка и Вадим поженились, дочке скоро год, а Ленка за мексиканца выскочила, и теперь работает гидом, экскурсии к индейским пирамидам водит. У Юрика сбылась мечта, впустили его на Ямайку, пишет теперь, что дреды уже ниже лопаток, ну и бизнес, сама понимаешь, выращивает, продает – так вся страна так живет. Аня редактором на канале "Культура" устроилась, получает хорошо.
- Не видел я ребят давно уже. Перезваниваемся только.
- Мишка! – она перегнулась через столик и растрепала его волосы. – Я не могу тебя узнать. Ты ли это? У тебя даже голос другой. Мягкий, бархатистый, завлекающий. – Настя кокетливо улыбнулась, играючи потупив глаза.
- Ты знаешь, а я действительно уже другой. У меня ведь первые годы после Универа дела почти никак не шли, с личной жизнью ничего не клеилось. Ну ты ж помнишь, у меня с девчонками никогда особо не получалось. Стеснялся, комплексовал. И тут пошел я к Рыбакову…
- Это по социальной психологии что ли препод?
- Ага. Рыба. Помнишь, он тебя еще с зачета выгнал?
- Ну, и…
- Спрашиваю у него совета – что почитать, Карнеги, Козлова например. А он и говорит, что мне даже сам Берн[5] не поможет. Иди, говорит, запишись к Василию Быкову на консультацию. Мол, быстро он тебя перекует. Психолог гениальнейший. – Настя насторожилась, видимо, профессиональный азарт сыграл. Миша увлекся рассказом и не замечал, что давняя подруга слушает его по-журналистски хищно, вцепляясь в каждое слово. – Прошел год, и я сам себя не могу узнать. Нехило поднялся в бизнесе, девушка появилась – скоро распишемся. Но главное не это. Мир стал богаче, ярче. Даже не знаю, как это высказать. Такое, наверное, можно только пережить. Я и не представить не мог раньше, что психоанализ – такая мощная штука.
- Так этот Василий Быков – психоаналитик? Известный? – не удержалась Настя.
- Да. Несколько лет назад он был в зените славы. А что?
— 5 —
|