|
Кап. Звук, разорвавший сознание, утихомирил все. Наступила тишина. Молчало все: тело, разум, душа, пространство вокруг. Тишина принесла покой. Покой дал сил, чтобы открыть глаза. Темнота, она приятна глазам, успокаивающе баюкает бархатная темнота. Темнота – сейчас друг. Я расслаблюсь и засыпаю. Кап. Кап. Кап. Толчок внутри меня будит. Я чувствую, что пора. Темнота – это отсутствие света. Мне необходим свет, немедленно, сейчас же, иначе будет поздно. Чувства снова обострились, но выровнялись, как дружная команда, и потянули тело. Появилось шестое чувство, знание, что надо двигаться в определенном направлении и с определенным ритмом. Толчки, толчки. Вокруг меняется что‑то – что‑то, что помогает мне двигаться. Я подчиняюсь и внутреннему чувству, и внешним проявлениям. Кап. Кап. Минутное озарение – и я вспоминаю все. Кто я, зачем я здесь, куда я двигаюсь, и что это было уже не единожды, и что снова предстоит пройти весь путь и выполнить… что? – Здравствуй, – улыбаясь, мягко сказал первый. – Привет и тебе, – небрежно кинул второй. – Поговорим, или ты снова уйдешь, бросив пару слов? – спросил первый. – Тысячи лет ведем мы этот разговор, а ты все никак не успокоишься. Вот скажи, что изменилось за это время? Они – что, резко поумнели? Стали более внимательны к себе? Более великодушны или, как ты там утверждаешь, милостивы? Нет, нет и еще раз нет! Эти новые совсем забыли, кто они. Его хваленая свобода выбора окончательно свернула им мозги. Впрочем, мне это только на руку. Одно плохо: скучно стало, – второй с разбегу кинулся в разговор. – Погоди, погоди, ишь, разошелся, – прервал его первый, – скучно ему, а кто придумал под мои помыслы маскироваться? А кто сомнение возвел в абсолют, и только на нем одном запутывает так, что диву даешься? Ты разошелся, брат, не на шутку, и мне порой становится нелегко найти в них каплю любви хотя бы к чему‑нибудь, я уж молчу про себя и про Него. – Ага! Так значит, все‑таки я был прав все эти долгие века. Теперь ты видишь, что они рождаются, пусть и невинными милашками, но все равно с испорченными мыслишками. И чем дальше, тем легче им вложить в голову, что живут‑то один раз, и нет никого превыше их в этом мире. – И снова я не могу с тобой согласиться, – все так же мягко говорил первый, – ты замечательно ведешь свою партию, показываешь им, насколько хрупко все и от них не зависит. Да только не видишь, какое количество сильных сердец пришло в это время. Насколько дух веры в Него проник внутрь, в сердца их, как ищут они себя в Нем и Его в себе. Насколько свободны они, насколько терпеливее и добрее стали. — 90 —
|