|
- Кто? - Надежда. - Та девчонка? - Да. Она в тот же день, когда столкнулась с тобой, ходила в храм и поставила свечку о твоем спасении. - Ты что меня до слез довести хочешь? Смотри же - я плачу, - Влас размазал кулаком слезы. - Говоришь, свечу за меня поставила?.. Спасибо ей. Не ожидал. - Видишь, у тебя сейчас на душе легче, светлее стало, это потому, что за тебя молятся. За человека молиться - значит, его оживлять. А если и один духовный мертвец оживет, то всем легче станет, для всех радость будет. - Неужели я тоже мертвец? - Ты был мертвецом, но теперь оживешь. Ты ведь не Авеля тогда убил, ты себя убил, но теперь ты оживешь. - И буду жить? - Обязательно будешь. Долго, долго жить будешь... Вечно. Тебя ведь бабушка в детстве крестила, а крещенные не умирают. Только много поплакать тебе придется. Поплакать, да покаяться, да помолиться. - А я ведь и молиться-то не умею. - А ты молись так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного". Ну, а теперь ложись, спи. Пора уже. Да и Мне скоро идти нужно. В эту минуту Влас понял, что чувствует себя ребенком в присутствии Гостя. - Погоди, не уходи, - спохватился он, - оставь мне что-нибудь на память. - Возьми, - Гость протянул Власу маленький нательный крестик на веревочке. - Крестик, - сказал Влас, удивленно и радостно разглядывая подарок. - Это на земле он крестиком называется, а на небе его называют оружием Божественной любви. Ну, ложись, ложись, спи. Влас лег совершенно умиротворенный. Он впервые в жизни переживал в своей душе такой глубокий покой и тихую светлую радость. Гость наклонился у изголовья деревянной койки и, легким движением прикоснувшись к волосам Власа, сказал: - Спи. Пусть Ангел хранит тебя... - А мы еще увидимся? - спросил Влас. — 8 —
|