Эссе и размышления о Человеке и его Учении

Нужно иметь в виду, что «прерывность», или «дискретность», о которой мы говорим (в отношении квантовой теории или же в отношении к Гурджиевской космологии) – это чистая и устойчивая прерывность, не имеющая ничего общего с популярным значением этого слова (например, развилка дороги). Чтобы попытаться уловить всю странность идеи прерывности, представьте себе птицу, прыгающую с одной ветки на другую без прохождения каких-либо промежуточных точек: как если бы птица внезапно материализовывалась на одной ветке, затем на другой. Несомненно, что перед такой возможностью наше привычное воображение пасует. Однако подобные ситуации можно точно описать математически.

Квантовая прерывность – бесконечно менее богатая концепция, чем прерывность в том смысле, в каком она используется в Гурджиевской космологии. Там она представлена как фундаментальный аспект одного или двух законов, управляющий всеми мирами (закон семи). Условием взаимопроникновения разных миров являются «непременные-аспекты-интервала-непрерывно-струящегося-целого5». Прерывность позволяет единству существовать в многообразии, а многообразию – в единстве. Прерывность дает возможность эволюции и инволюции. Прерывность допускает сосуществование глобальной причинности и локальной причинности. И наконец, прерывность убеждает в высоком положении человека и придает смысл его жизни. Таким образом, мы находимся очень далеко от квантовой прерывности.

МАТЕРИЯ И СТЕПЕНИ МАТЕРИАЛЬНОСТИ

Гурджиев неоднократно подчеркивал материалистический характер своего учения: «Все во Вселенной материально: поэтому Великое Знание более материально, чем материализм6». Он добавлял: «Все во Вселенной может быть взвешено и измерено. Абсолют так же материален, так же взвешиваем и измерим, как луна, как человек7». Это заявление шокировало некоторых спиритуалистов и приверженцев Традиции, и умиротворяло некоторых ученых (забудем на время слово «Абсолют»).

Это смелое утверждение, однако, полностью раскрывается только в тот момент, когда Гурджиев проводит различие между «материей» и «степенью материальности». Как и любой ученый, Гурджиев убежден, что «материя везде одна и та же8». Но он вводит понятие степени материальности, связанной с энергией: «Верно: материя везде одна и та же; но материальность различна. А разные степени материальности непосредственно зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте9».

Для физика девятнадцатого столетия идея «степеней материальности» мало бы что означала. Она приобретает реальную ценность с открытием квантового мира, чьи законы кардинально отличаются от законов макрофизического мира. Изучение бесконечно малого обнаруживает степень материальности, отличную от макрофизического мира.