|
Таким образом, любая вещь или предмет, как представитель более высокой реальности, могут символизировать (подразумевать) эту реальность самим фактом своего бытия. Согласно логике Генона, символ и символическая реальность соотносятся друг с другом как проявленное и непроявленное, потому писал он в работе "Символика креста", "высшее никогда не может символизировать низшее, хотя обратное верно". В последнем случае речь идет о так называемой символической инверсии или принятом в контр-инициатической практике "темного века" "переворачивании символов", чему посвящена целая глава в "Царстве количества и знамениях времени". Производимое Геноном сопоставление символа с некоей высшей реальностью, на которую он указывает и от имени которой представительствует, заслуживает сравнения с определениями символа, сделанными другими исследователями. Культуролог П.Диль называл символ "точным кристаллизованным средством выражения" внутреннего мира человека с его характеристиками интенсивности и качественности, противостоящего внешнему миру, главными свойствами которого являются экстенсивность и принципы количественности. (Вспомним, что проблема соотношения качества и количества, всегда интересовавшая Генона, заняла центральное место в его книге "Царство количества и знамения времени"). Наша соотечественница Е. П. Блаватская, основательница Теософского Общества и автор множества трудов по сравнительной символике в разных традициях, писала: "Символика — зримое выражение идеи или мысли. Первоначальное письмо не имело знаков, и символ выражал целую фразу или предложение. Таким образом, символ — это записанная притча, а притча — выраженный словами символ. Китайский письменный язык есть не что иное, как символическое письмо, причем каждая из его нескольких тысяч букв представляет собой символ". Индуистский мыслитель Ананда Кумарасвами видел в символике утраченное современным человеком "искусство мыслить в образах". Автор книги "Магические символы" Ф. Гудман считает, что символ — это образ, имеющий какое-то внутреннее значение, скрытый сокровенный смысл. П. Флоренский определял символ как "органически-живое единство изображающего и изображаемого, символизирующего и символизируемого". Подробное описание сущности символа дает А. Лосев. Он выделяет девять признаков символа вещи, среди которых необходимо отметить смысл вещи, ее обобщение, внутренний порождающий закон, упорядочивающий структуру, ее внутренне-внешнее выражение, знак и, наконец, "тождество, взаимопронизанность вещи и означающей проявление ее идейной образности". Последнее свойство символа, выделенное философом, заставляет задуматься о природе связи между символизирующим и символизируемым началом. С этой точки зрения интересна классификация символов, предложенная Э. Фроммом, разделившим их в зависимости от степени или глубины символичности на три группы: конвенциональные, случайные и универсальные. Именно последняя группа символов, предполагающая наличие внутренней связи между символом и тем, что он представляет, интересует Генона. Причем речь идет о трансцендентных, высших связях и законах, которые и лежат в основании символики. Исследователь Ландрит определял такую символику как "науку о соотношениях, связывающих сотворенный мир с Богом, материальный мир со сверхъестественным; науку о гармонических отношениях, имеющихся между частями вселенной (о соответствиях и аналогиях)". Поскольку с позиций сокровенного эзотерического знания эти соотношения и пропорции проявленного плана бытия относятся к сакральной области, к сфере тайны, постольку разгадка системы символов, лежащих в основании мира (определяемого Саллюстием как "символический объект"), входит в перечень задач особой посвятительной или священной науки. М. Сонье также считал, что система символов есть "синтезирующее выражение чудесной науки, ныне позабытой людьми". Генон утверждал, что восстановление этой науки есть не только важнейшая задача, необходимая для пробуждения духовно заснувшего человечества, но и наиболее эффективный метод приобщения к духовной мудрости в сгустившихся сумерках века: — 4 —
|