многочисленных анекдотов Мулла Насреддин, дескать, вовсе не является персонажем, используемым суфиями в учебных целях. Тогда он не знал, да и теперь вряд ли знает, что именно в то самое время один европеец-исследователь действительно жил в дервишской общине в Пакистане, в которой именно Мулла Насреддин, и никто иной, использовался в качестве учебного материала. Отчет об этих исследованиях был недавно напечатан в английском журнале, посвященном вопросам религии. Но простого накопления информации по вопросам суфизма еще недостаточно. Не так давно, когда я, ничего не подозревая, спросил одного западного интеллектуала, с которым столкнулся на греческом острове, о его планах на время отпуска, он опрокинул на мою голову целый ушат оскорблений. Размахивая экземпляром одной из моих книг, он кричал: "Вы сами бессмысленно тратите свое время, размышляя о каком-то пустяке, и еще пытаетесь отнять время у человека, который читает эту книгу, что куда важней всех ваших отпусков!" Мы не должны смешивать тех, кто считает, что интересуется суфизмом или является суфиями, с теми, кто действительно способен изучать суфизм и извлечь из этого пользу. Суфизм всегда представлял собой нечто такое, о чем нельзя судить по тем, кто провозглашает себя его друзьями. Для действительного изучения суфизма в наши дни, и в первую очередь на Западе, где интерес к нему столь заметно вырос, от начинающего требуется: 1. Понимание того, что большая часть доступных переводов непригодна -- и в первую очередь потому, что первоначально книги эти предназначались для конкретных общин и культурной среды, которые более не существуют в прежней форме. 2. Поиск заслуживающих доверия письменных и устных материалов и практических действий, предназначенных суфиями для приложения изучающим в его собственной культуре, в данное время и данных условиях. 3. Осознание того, что все объединения, за исключением подлинно — 221 —
|