Преодоление духовного материализма

Ответ: Марпа был сильно потрясен, когда убили его сына; один из учеников спросил: “Вы говорили нам, что все иллюзия; а как насчет смерти вашего сына? Не иллюзия ли это?” Марпа ответил: “Верно. Но смерть моего сына — это сверхиллюзия”.

Когда мы впервые переживаем подлинную обыденность, — это нечто весьма экстраординарно ординарное, нечто настолько необычное, что нам хотелось бы сказать, что горы — это не горы, или ручьи — не ручьи. Ибо мы видим их столь обычными, видим их с такой точностью, такими “каковы они есть”. Эта экстраординарность проистекает из переживания раскрытия. Но в конце концов такая сверхординарность и точность становятся повседневным событием, чем‑то таким, с чем мы живем все время, чем‑то подлинно ординарным, — и мы оказываемся опять там, откуда начали: горы — это горы, и ручьи — это ручьи. Тогда мы способны избавиться от напряжения.

Вопрос: А как вы сбрасываете доспехи? Как вы раскрываетесь?

Ответ: Вопрос не в том, как вы это делаете. Для раскрытия не существует какого‑то ритуала, церемонии или формулы. Первое препятствие — сам вопрос “как?” Если вы не задаете себе вопросов, не следите за собой, вы просто делаете это. Мы не размышляем о том, как вызвать рвоту, нас просто рвет, нет времени раздумывать; рвота просто происходит. Если мы сильно напряжены, тогда мы почувствуем сильнейшую боль и не сумеем как следует вырвать. Мы будем стараться удержать рвотные движения, бороться с болезнью. Нам надо научиться расслабляться, когда мы больны.

Вопрос: Какие жизненные ситуации становятся вашим гуру, имеет ли значение то обстоятельство, какую форму принимает ситуация, в какой ситуации вы себя обнаруживаете?

Ответ: У вас совершенно нет никакого выбора. Все, что происходит, есть выражение Гуру. Ситуация может быть болезненной или вдохновляющей; но в этом раскрытии, когда вы видите ситуацию как гуру, удовольствие или страдание суть одно и то же.

Глава 4. Посвящение

В большинстве своем люди, которые пришли ко мне учиться, сделали это потому, что услышали лично обо мне, о моей репутации учителя медитации, тибетского ламы. А сколько их пришло бы ко мне, если бы мы впервые столкнулись с ними на дороге или повстречались в каком‑нибудь ресторане? Такая встреча побудила бы изучать буддизм очень немногих. Людей, кажется, скорей вдохновляет тот факт, что я — учитель медитации из экзотического Тибета, одиннадцатое воплощение Трунгпа‑тулку.

И вот они приходят ко мне в поисках посвящения, посвящения в буддийское учение и в сангху, т.е. общину людей, практикующих медитацию на пути. Но что же в действительности означает посвящение? Существует долгая великая традиция передачи мудрости в последовательной линии буддизма от одного поколения медитирующих к другому, и эта передача связана с посвящениями. В чем же здесь дело?