|
Это был тот тип веры, или внутренней готовности и непредвзятости, которая находит свое спонтанное выражение, свое освобождение из-под гнета психического давления в священном звуке ОМ. В этом мантрическом символе объединены и сконцентрированы, как в "наконечнике стрелы", все позитивные, содействующие развитию силы человеческого разума (который стремится преодолеть свою ограниченность, разорвать цепи неведения). Но слишком быстро это неподдельное выражение глубочайшего переживания стало жертвой теоретических спекуляций, ибо те, кто сам не имел ни малейшего опыта, пытались анализировать его результаты. Им было недостаточно света, который воссияет после устранения причин тьмы. Они желали разобраться в качествах света еще до попыток пронзить мрак; к обсуждая его свойства, они воздвигли фундаментальную теологическую систему, в которой священный ОМ был столь искусно запутан, что высвободить его не представлялось возможным. Вместо того чтобы целиком положиться на свои собственные силы, они ожидали помощи от некоего сверхъестественного посредника. Разглагольствуя о цели, они забыли, что усилие к "пуску стрелы" должны приложить именно они, а не какая-то магическая сила в самой стреле или цели. Они украшали и поклонялись стреле вместо того, чтобы просто использовать, снабдив ее всей доступной им энергией. Они расслабили лук тела и разума, отказавшись от необходимого тренинга. В результате ко временам Будды этот великий мантрический символ был уже столь прочно опутан теологией брахманизма, что его невозможно было использовать в учении, которое пыталось освободиться как от опеки брахманов, так и от излишних догм и теорий и которое подчеркивало значимость, самоопределения личной ответственности человека, его неподвластности воле богов. Первой и наиболее важной задачей буддизма было "согнуть и заново натянуть лук тела и разума" посредством должной тренировки и дисциплины. Когда вера человека в свои силы воскресла, новое учение прочно встало на ноги, и вместе с этим завяли и опали со священного наконечника стрелы ОМ все украшения и завитушки теологических спекуляций, и он вновь мог увенчать стрелу медитации. Мы уже упоминали, насколько тесно ОМ был связан с развитием йоги, которая, являясь разновидностью межрелигиозной системы методов психофизического тренинга, получила признание и внесла существенный вклад в каждую школу религиозной мысли. Буддизм с момента своего возникновения принял и развил йогическую практику, и непрестанный обмен опытом между буддизмом и другими религиозными системами продолжался на протяжении двух тысячелетий. — 14 —
|