|
Как обнаружили для себя мы с моей милой женой Ханной и позже очень многие наши добрые друзья, плодом такого сочетания явились средства, позволяющие тому, кто их практикует, становиться хозяином собственной жизни. Алмазный Путь искусно трансформирует замутнённые состояния сознания в ясность и блаженство. Совершенно практическим образом, он способствует тому, чтобы всё в нашей жизни служило достижению освобождения и просветления. В те годы нам, славной компании коллег-контрабандистов и прочих искателей приключений, удавалось много общаться с высшими тибетскими и бутанскими ламами. Нас воодушевлял их пример и их чрезвычайно действенные поучения, и после тщательной проверки они решили сделать нас партнёрами в деле принесения своих мощных знаний и медитаций на Запад. Основная цель книги - поведать о том, как происходило соединение лучших качеств у двух таких разных, но ценных культур. В её продолжении, "Верхом на тигре", описывается дальнейшее развитие работы. Не исключено, что это - единственный случай в истории человечества, когда носители двух передовых цивилизаций сознательно стараются учиться друг у друга лучшему. Мы пережили несколько печальных потерь за последние годы - смерть старых лам, хранителей полной внутренней и тайнои передачи учения, - и я рад переизданию этой книги, приобщающей читателей к атмосфере первых контактов с тибетскими учителями. Когда у нас возникла первая связь с живым буддизмом Алмазного Пути, Ханне было двадцать два года, а мне двадцать семь. Наши родители работали учителями в колледжах фешенебельных северных пригородов Копенгагена. Они были замечательными, и мир вокруг нас был пронизан верой в то, что все люди по природе своей, вообще-то, хорошие. Но, несмотря на такое гуманистическое воспитание, ещё в раннемдетстве мне то и дело снились захватывающие сны о сражениях в горах, в то время как я никогда в жизни не видел горы. Я отбивал атаки круглолицых солдат и защищал мужчин в красных женских одеждах, - как я это тогда понимал. Что это были за люди, я понял лишь спустя 25 лет, когда увидел первых тибетских монахов в Непале, и только спустя 45 лет, совершая тайное путешествие по оккупированному китайцами восточному Тибету, увидел я те горы и селения, которые оборонял в своих снах в детстве. Привычка сражаться проявилась и в этой жизни: я сражался Против всего большого, будь то люди или системы, и не признавал ничего, что ограничивало бы мою свободу. Ханна отличалась СТОЛЬ же независимым нравом, но предпочитала работать над собой, вместо того чтобы крушить всё вокруг. — 3 —
|