|
Вместо понятий "Сверх-Я" и "Я" можно употреблять также понятия "личность" и "индивидуальность", с той оговоркой, однако, что "Сверх-Я", как мы поясним это дальше, может быть еще чем-то большим, чем личность. Теософы, которые, кажется, находят удовольствие в запутывании терминологии, берут понятия "личность" и "индивидуальность" в смысле, прямо противоположном тому, который должен присутствовать при правильном их понимании. Именно первую они отождествляют с "Я", а вторую со "Сверх-Я". Напротив, до них – даже и на Западе – всякий раз, когда между этими терминами проводилось какое-нибудь различие, личность всегда рассматривалась как высшая по отношению к индивидуальности; вот почему мы говорим, что именно таково их нормальное соотношение, которое имеет все основания быть сохраненным. В частности, схоластическая философия не игнорировала этого различия, но не похоже, чтобы она вполне осознавала его метафизическое значение и делала отсюда глубокие выводы, подразумеваемые им; впрочем, это случается довольно часто, даже там, где она (философия. – Прим. перев.) являет самое разительное сходство с некоторыми частями восточных доктрин. В любом случае, личность, понимаемая метафизически, не имеет ничего общего с тем, что современные философы так часто называют "человеческой личностью", которая в действительности есть просто-напросто индивидуальность; впрочем, только она, а не личность, и может называться собственно человеческой. В общем и целом, люди Запада, даже такие, кто хочет продвинуться в своих концепциях дальше, чем это делает большинство из них, принимают за личность то, что в действительности есть лишь высшая часть индивидуальности или простое расширительное понимание последней1; в этом случае все, что находиться на уровне чистой метафизики, неизбежно остается за пределами их понимания. "Сверх-Я" есть трансцендентный и перманентный принцип, чье проявленное бытие, человеческое существо, например, является лишь преходящей и ограниченной модификацией, которая, впрочем, никак не может воздействовать на принцип, как мы подробнее объясним далее. "Сверх-Я" как таковое никогда не бывает и не может быть индивидуализировано, ибо должное всегда рассматриваться в аспекте вечности и неизменности, являющихся необходимыми атрибутами чистого Бытия, оно, очевидно, не поддается никакой партикуляризации, которая заставила бы его быть "иным, нежели оно само". Недвижное по своей собственной природе, оно лишь разворачивает безграничные возможности, которые оно заключает в самом себе, посредством относительного перехода от потенциальности к актуальности, через бесконечное число ступеней; и это без какого-либо воздействия на его сущностную неизменность, именно потому, что это развитие является таковым, по правде говоря, лишь в той мере, в какой его рассматривают со стороны проявленности, за пределами которой не может быть и речи о какой-либо последовательности – речь может быть только о совершенной единовременности; так что даже и являющееся виртуальным с определенной точки зрения, тем не менее, оказывается осуществленным в "вечном настоящем". В том, что касается проявленности, можно сказать, что "Сверх-Я" разворачивает свои возможности во всех модальностях самоосуществления, взятых в их бесконечной множественности, модальностях, которые для целокупного Бытия являются таким же множеством различных состояний, лишь одно из которых, подчиненное очень специальным и определяющим его условиям, составляет часть или, скорее, частное определение того существа, которое есть человеческая индивидуальность. Таким образом, "Сверх-Я" есть принцип, посредством которого наличествуют существа; каждое в своей собственной области, все состояния; и это должно распространяться не только на состояния проявленности, о которых мы только что говорили, индивидуальные, как человеческое состояние, или над-индивидуальные, но также – хотя слово "существовать" становится неуместным – и не-проявленные состояния, включающие все возможности, не поддающиеся никакому проявлению в их изначальной, укорененной в принципе модальности. Но само "Сверх-Я" не существует иначе, как в самом себе, поскольку не имеет и не может иметь, в целостном и неделимом единстве своей внутренней природы, никакого принципа, который был бы внешним по отношению к нему2. — 13 —
|