|
Вот как сейчас обстоят дела: детали новой теоретической системы, насколько они разработаны сейчас, можно найти только в моих трудах и трудах моих помощников, но система теории не равноценна тому, что о ней написано. В реальности она включает в себя все последствия, которые следуют из нашего признания гипотезы общего отношения обратной взаимообусловленности между пространством и временем. Общему признанию этой гипотезы предстоит долгий путь в связи с наличием проблем взаимопонимания. Бесспорно, никто не стал бы возражать против изучения следствий такой гипотезы. По существу, любой, кто искренне интересуется развитием науки, и кто осознает беспрецедентный масштаб этих следствий, не смог бы не пожелать выявить, насколько далеко они реально простираются. Вот как выразил это немецкий рецензент. “Лишь скрупулезное исследование всех размышлений автора может показать, прав ли он или нет. Официальным школам естественной философии не следует избегать этого (будьте уверены, значительного) усилия. Более того, здесь мы задаемся вопросами фундаментальной значимости”. И все же, как, несомненно, все вы знаете, научное сообщество, и особенно та часть сообщества, которую мы привыкли называть Влиятельными Кругами, очень неохотно позволяет обсуждение теории в журналах и на научных встречах. Они не утверждают, что выводы, к которым вы пришли, неверные; они пытаются просто их игнорировать, и надеются, что со временем они исчезнут. Конечно, это абсолютно ненаучный подход, но поскольку он существует, с ним приходиться иметь дело. Именно с этой целью будет полезно иметь некоторое понятие о мышлении, которого придерживается оппозиция. Есть индивидуумы, которым просто не хочется волновать свое мышление, они не воспринимают никаких аргументов. В одной из своих книг Уильям Джеймс рассказывает о беседе с известным ученым, касающейся того, что сейчас мы называем экстрасенсорным восприятием. По словам Джеймса, ученый утверждал, что даже если экстрасенсорное восприятие – реальность, ученым следует объединиться с тем, чтобы скрыть этот факт от широкой известности, поскольку существование любой такой вещи вызвало бы хаос в фундаментальной научной мысли. Несомненно, некоторые чувствуют то же самое по отношению к СТОВ. И пока имеются такие люди, мы не многое можем сделать. Не существует довода против капризного отказа рассмотреть то, что мы можем предложить. Однако в большинство случаев, оппозиция базируется на неверном понимании нашей позиции. Обычно, проблема тех, кто поддерживает соперничающие научные теории, такова: Какая теория лучше? Главный вопрос состоит в том, какая теория лучше согласовывается с наблюдениями и измерениями в тех областях физики, к которым относятся эти теории. Но поскольку все теории специально разрабатываются на основе наблюдений, решение обычно в большей степени основывается на предпочтениях и предубеждениях философской или другой, ненаучной природы. Большинство тех, кто вначале сопротивляется СТОВ, считает то, что мы просто создаем еще одну проблему или несколько проблем того же рода. Например, астрономы пребывают под впечатлением, что мы спорим с тем, что очевидная последовательность (движение) естественной системы отсчета – это лучшее объяснение разбегания отдаленных галактик, чем Большой Взрыв. Но мы спорим вовсе не с этим. Мы обнаружили следующее: для объяснения определенных фундаментальных физических явлений, которые не могут быть объяснены любой традиционной физической теорией, требуется постулировать общую обратную связь между пространством и временем. И как только мы постулировали такую связь, появляются простые и логические ответы на главные проблемы, возникающие во всех областях физики. Таким образом, речь идет не о том, что мы предлагаем лучший набор теорий для замены Большого Взрыва и других специальных теорий ограниченного масштаба, а о том, что у нас имеется общая теория, применимая ко всем областям физики. Следовательно, теории ограниченной применимости вообще не нужны. — 7 —
|