|
Самое важное требование для психотерапева, использующего необычные состояния сознания — это не владеть теми или иными методами, чтобы направлять пациента в желаемом направлении, а принимать спонтанно разворачивающийся процесс и доверять ему. Это следует делать безоговорочно, даже если временами терапевт не понимает происходящего интеллектуально. Эта задача бросает вызов большинству специалистов, которые зависят от теоретического руководства своих школ. Без всяких усилий со стороны терапевта, в результате развертывания непредсказуемой совокупности переживаний — которые могут быть биографическими, околородовыми, надличностными или всеми тремя одновременно) — симптомы исчезают и происходит личностное преображение. В холотропной терапии, в работе с духовными кризисами и в тысячах психоделических сеансов в начале своих исследований я видел множество впечатляющих исцелений и положительных изменений личности, которые совершенно не поддавались всем моим попыткам рационального понимания. В работе с необычными состояниями сознания, роли терапевта и пациента полностью отличаются от их ролей в традиционной психотерапии. Терапевт здесь не активный агент, вызывающий у пациента изменения путем конкретного вмешательства, а тот, кто разумно сотрудничает с внутренними целительными силами. Это понимание роли терапевта совпадает с первоначальным смыслом греческого слова therapeutes, которое означает «человек, помогающий в процессе лечения». Оно согласуется и с терапевтическим подходом К.Г. Юнга, где считается, что задача терапевта — быть связующим звеном между пациентом и его внутренней сущностью, которая, затем, руководит процессом преображения и индивидуации. Мудрость, необходимая для изменения и исцеления, исходит из коллективного бессознательного и далеко превосходит знания, которые интеллектуально доступны терапевту. Хотя и терапевт, и пациент, временами, могут чувствовать разочарование из-за отсутствия рационального понимания целительного процесса, впечатляющие положительные перемены, которых пациент достигает за сравнительно короткие промежутки времени, служат более чем достаточной компенсацией. В такого рода работе становится ясно, что невозможно использовать жесткую концептуальную схему, которая насильственно классифицирует проблемы пациента на заранее сложившиеся категории. Как утверждал Юнг, нет никакой гарантии, что наблюдаемое нами в конкретном терапевтическом сеансе уже встречалось раньше и может быть понято с позиций существующих школ. Психика не имеет границ, и, по видимому, обладает бесконечными ресурсами и творческим потенциалом. По этой причине не исключено, что в любой терапевтической встрече мы вполне можем наблюдать или переживать явления, которые никогда не были известны ранее. Все это делает терапевтическую работу непрерывным волнующим приключением, где нас на каждом повороте ожидают новые открытия и новые уроки. — 171 —
|