|
боги под засаленными лоскутьями человечества? Все предположения о них отскакивают, как резиновый мячик от гранитной скалы... Так и знайте вперед, ни о тоддах, ни о курумбах вам ничего верного не скажут ни англо-индийцы, ни сами туземцы, а не скажут потому, что они сами ровно ничего о них не знают; да никогда и не узнают..." Так говорил мне нильгирийский плантатор, отставной генерал-майор и судья на "Голубых горах", отвечая на все мои вопросы об интересующих меня давно тоддах и курумбах. Мы стояли против скал "Озера", и когда он замолчал, долго еще слышали, как горное эхо, пробужденное его громким голосом, повторяло насмешливо и замирая: "не уз-на-ют... не уз-на-ют!" А ведь действительно интересно было бы узнать! Такое открытие касательно тоддов было бы, пожалуй, позанимательней даже нового открытия о десяти потерянных племенах Израиля, которые "Общество Отождествления" - вдруг нечаянно и негаданно открыло теперь в англичанах. А теперь дадим пока, что знаем. Но прежде мы должны сказать несколько слов. Избрав в этих заметках главными героями тоддов и муллу-курумбов, мы чувствуем, что вступаем на опасную для себя почву, почву нежеланную и нелюбимую ни европейскими учеными, ни неучеными европейцами, менее же всего желающею угодить массам печатью. Всем нам ведомо, как упорно она чурается всего, что близко ли, далеко ли напоминает читателям о "духах" и спиритизме. Но говоря о "Голубых горах" и их странных племенах, нам совершенно невозможно умолчать о том, что составляет их главную и самую выдающуюся характеристику. Нельзя, описывая совершенно своеобразный уголок земного шара, а главное - его загадочные, ни на кого другого не похожие племена, выкидывать из рассказа то, на чем вся их бытовая и религиозная жизнь построена. По крайней мере, сделать это в отношении тоддов и курумбов также немыслимо, как ставить на сцене "Гамлета", выкинув из пьесы принца Датского. Тодды и курумбы родятся, растут, живут и умирают в атмосфере колдовства. Если верить рассказам туземцев и даже старожилов на этих горах из европейцев, то эти дикари находятся в постоянном общении с невидимым миром. Поэтому если в этой гирлянде географических, этнологических, климатических и многих других аномалий природы наш рассказ станет, развиваясь, перемешиваться, как пшеница с плевелами, со всяческою, извиняюсь за выражение, чертовщиной, или с аномалиями человеческой природы в области трансцендентальной физики, то вина в том, право, не наша. Зная, как эта область не жалуема гг. естественниками, мы бы душевно были рады осмеять, как они, все места как — 3 —
|