|
Я предложил ему вспомнить, о чем они говорили. В первую очередь интересовало то, что могло бы свидетельствовать о мировоззренческих особенностях. После того, как он рассказал все, что смог вспомнить, для меня в этой истории не осталось ничего загадочного. Как я и предполагал, не обошлось без ЭГП. Наверняка, была и какая-нибудь вполне тривиальная причина. Андрей далеко не психолог и бывает небрежен во взаимоотношениях. Иногда его отношения с людьми усложнялись из-за ляпов, которые он допускал, сам того не замечая. Нельзя исключать, что и в постели он мог дать повод для конфликта. В то же время, этот конфликт с телефонизацией лба, безусловно, являлся элементом партии, запрограммированной ЭГП. В который раз он попадает в дурацкую ситуацию. И ведь, даже задним числом не осознает, что мог избежать ее, если бы не игнорировал моих советов. Он просто неутомим в производстве собственных неприятностей. Это бы упорство, да в созидательных целях. Но нет, ему слишком важно себя ублажить. Сердиться и объяснять я устал: не ворчун, чтобы от этого удовольствие получать. Поэтому к Андреевым приключениям стараюсь относиться либо со смирением, либо с юмором. Пережитая им ситуация, по правде сказать, была небезопасной. Но, к тому же, ситуация была настолько закономерной, что его серьезный грустный вид выглядит сейчас всего лишь естественным элементом реализовавшейся закономерности. Так ребенку говорят «не делай этого, будет плохо». Ребенок упрямо делает, потом страдает и плачет оттого, что неприятно или больно. Когда подобным образом поступает основательно предупрежденный взрослый человек, его страдания сложно воспринимать серьезно. Хотя себя он, конечно же, воспринимает исключительно серьезно. Печать высокой трагедии, застывшая на лице, сейчас придает ему дополнительную солидность и важность. Он унижен и озадачен. Он чувствует себя совершенно невинно пострадавшим благородным человеком. Видимо, ждет сочувствия и понимания. Но его несколько напыщенный вид по вышеупомянутым причинам мне забавен. Нередко происшествие символически отображает общую жизненную ситуацию. Иногда эта символика бывает юмористической. Я хотел было пошутить, что телефон можно рассматривать как символ информации, а телефон, интенсивно стучащий по голове, – как символ информации, которая никак не достучится до сознания через твердый лоб. Но он эту шутку и в другое время вряд ли оценил бы. Меня разбирает смех от этой невысказанной шутки, и я, с трудом сдерживая смех, срочно пошел на кухню, якобы, за срочно понадобившейся тряпкой для вытирания стола. Успокоив приступ смеха и мобилизовав свою волю, я вернулся к столу. Что-то уместное надо говорить. — 15 —
|