|
Бедность, неопределенность социального положения, понимание, что ни семья, ни кто‑нибудь еще не помогут ему в продвижении вперед, а в придачу еще принадлежность к еврейскому роду, сильно тормозившая формальное продвижение по медицинской иерархической лестнице, толкали Зигмунда к совершению отчаянных поступков. Осознание проблем, связанных с еврейским происхождением, настолько потрясло Фрейда, что он довольно длительное время отказывался отождествлять себя с евреями. В одном из писем, описывая характер евреев, он в сердцах вывел такую строку: «Как мне надоел весь этот сброд!». Еще большим подтверждением отвержения еврейской культуры является бегство Фрейда в Римскую культуру, которая должна была стать достойной заменой иудаизма. В годы становления Зигмунд усвоил две наиболее важные вещи, характерные для победителей: он может рассчитывать в этой жизни лишь на самого себя и, поскольку сильнее, упорнее и увереннее других, он вполне может и должен добиться успеха. Угнетающее финансовое положение и желание устроить свою личную жизнь первоначально подтолкнули его к почти немыслимому для незрелого врача шагу – обратиться к именитому профессору Мейнерту, возглавлявшему психиатрическую клинику, и прямо предложить себя. Отказ профессора и многие другие подобные отказы, которые неоперившийся Фрейд пережил в будущем, не уменьшили смелости и его веры в себя. Не слишком рассчитывая на поддержку со стороны, он просто использовал в жизни все имеющиеся способы борьбы за получение желаемого результата. Зигмунд действовал по принципу: «Это не последняя дверь из тех, в которые можно постучаться, и когда‑нибудь хоть одна из них откроется!». Но при этом Фрейд не просто ожидал, что кто‑то подберет его. Он трудился с одержимостью запряженного вола, не озирающегося на величину нескончаемого поля, ибо в действительности лишь реформаторы и великие исследователи видят огромные невспаханные поля, которые могут дать колоссальные урожаи. Стоун приводит интересный случай из жизни молодого, еще не определившегося Фрейда: когда Зигмунд работал до полуночи с микроскопом, исследуя бесчисленные срезы мозга, его более обеспеченный коллега как бы невзначай сообщил, что вскоре откроет санаторий и будет независимым. С явной иронией он добавил, что неустанное разглядывание клеток через микроскоп – дело для фанатиков вроде Фрейда. Зигмунд не ответил, но лишь подумал при этом: «Вы имеете в виду бедных вроде меня, которым нужны открытия и публикации, и доцентура, и пациенты, и заработок, и жена, и дом…». Имел ли место на самом деле этот эпизод, неизвестно, но он как нельзя лучше отражает положение Фрейда в начале пути, его невероятные усилия и безумную одержимость. — 20 —
|